Мясниковский район Ростовской области

А. Л. БОЙКО

ТАНАИС: К ИСТОРИИ АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Значение этого памятника трудно переоценить – самый северный пункт, связанный с событиями Великой греческой колонизации, северо-восточная граница античной цивилизации и город, просуществовавший почти восемь веков. Именно таким Танаис и представляется как жителю Дона, так и путешественнику.

Фото с сайта http://alexenot.blogspot.ru/2013/03/blog-post.html

Однако есть и другой, важный для специалиста – историка, археолога, краеведа взгляд на этот объект культурного наследия. История поисков древнего города только с помощью свидетельств авторов античности и средневековья заняла несколько веков. Наличие многочисленных вариантов переводов имеющихся 11 упоминаний античных авторов (среди них Страбон, Клавдий Птолемей, Стефан Византийский и др.) и ещё большего количества их поздних толкований к началу XIX века окончательно запутало ситуацию и привело к нескольким возможным вариантам локализации древнего поселения – на правом и левом берегах Дона, островах его дельты. Только возможность лично посетить Приазовье привела английского путешественника Эдварда Даниэля Кларка (1800) к выводу о существовании Танаиса на правом берегу Мёртвого Донца. Через два десятилетия предположения британца проверил один из основателей отечественной археологии И. А. Стемпковский, чьи «Мысли относительно изыскания древностей в Новороссийском крае» стали первым программным документом русской науки об изучении античных древностей Северного Причерноморья. Размышления И. А. Стемпковского об античных древностях Дона с чёткой географической локализацией античного Танаиса у селения Недвиговка были опубликованы в имевшем широкое общественное признание журнале «Вестник Европы». Письма И. А. Стемпковского были выполнены в традиционном для начала XIX века жанре путевых записок с развёрнутыми научными комментариями и стали известны широким кругам любителей истории Отечества. В путешествиях по Дону ими руководствовался издатель «Отечественных записок» П. П. Свиньин, о недвиговских находках упоминал в своих дневниковых записях А. С. Грибоедов.

Знакомы были античные древности и жителям Дона. Хозяин земель Недвиговки А. А. Мартынов прославился как собиратель древностей и знаток местной старины, оставивший интересные «Записки о местностях в войске Донском и вещественностях, там открытых, заслуживающих внимания антиквариев и историков…», частично опубликованные журналом «Дон» в 1887 году. С его согласия и «по поручению начальства» А. К. Кушнарёвым в 1824 году близ Недвиговки были проведены раскопки, материалы из которых пополнили собрание «кабинета редкостей» Новочеркасской войсковой гимназии, созданного её директором подполковником А. Г. Поповым ещё в 1807 году [1].

Несмотря на очевидность нахождения около Недвиговки крупного памятника эпохи античности, его раскопки были отложены на десятилетия, поскольку для пополнения Императорского Эрмитажа вполне хватало и крымских древностей.

В начале 50‑х годов XIX века произошло важное событие, в значительной степени определившее дальнейшую судьбу Танаиса. Селение Недвиговка, на землях которой был расположен античный город и его некрополь, в течение десятилетий принадлежала знатному казачьему роду Мартыновых. К 1851 году в связи с политикой правления Войска Донского по ограничению помещичьего землевладения и увеличению казачьего населения Черкасского округа 700 душ крепостных А. А. Мартынова были выведены в слободу Успенскую на Миусе, а Недвиговка стала хутором Гниловской станицы Области войска Донского. Изменение социального состава населения Недвиговки и характера землепользования в её округе могло пагубно сказаться на остатках древностей.

Именно эта реальная опасность разрушения известного памятника античности привлекла к Танаису внимание Л. А. Перовского, председателя Комиссии для исследования древностей и министра уделов. В докладе на имя императора Николая I он писал: «Имею счастье испрашивать Высочайшего повеления Вашего Императорского Величества, снестись с Управляющим Военным Министерством о том, чтобы курганы и развалины в сказанной местности не передавать в пользование казаков, пока не будет сделано надлежащих археологических розысканий, которые предполагается произвести предстоящим летом». 12 (24) марта 1853 года на этой реляции была наложена резолюция: «Высочайшее повеление исполнить» [2].

Последующие действия – организация и проведение широкомасштабных раскопок на Дону летом – осенью 1853 года, непосредственно в канун печальной для России Крымской войны, стали одним из важнейших событий в истории становления отечественной археологии. Событием, по объему исследований, важности исторических выводов и кипению страстей вокруг работ сравнимым с раскопками Г. Шлимана на холме Гиссарлык в поисках легендарной Трои – с одной, но важной поправкой: раскопки на Дону проводились на два десятилетия раньше.

Задачу, поставленную перед экспедицией, созданной для раскопок памятников античности на берегах Дона, можно определить как попытку доказать методами археологии (раскопки поселения и прилегающих могильников) достоверность информации письменных источников.

Во главе экспедиции стал Павел Михайлович Леонтьев (1822–1874) – профессор-филолог кафедры римской словесности и древностей Московского университета. Раскопки античного Танаиса стали ярким событием в жизни известного общественного деятеля России 60–70-х годов XIX века.

Ближайшим сотрудником П. М. Леонтьева был А. А. Авдеев (1819–1885) – младший архитектор Попечительского совета Московского учебного округа, впоследствии ставший академиком архитектуры и построивший ряд известных зданий в Москве, православных храмов и памятников в Крыму.

Поскольку специального археологического образования в России в это время не существовало, то П. М. Леонтьев и А. А. Авдеев перед началом раскопок на Дону были командированы в Италию для изучения передового опыта археологических исследований.

Используя значительные средства (2000 рублей серебром), руководители экспедиции провели масштабные раскопки древних городищ в хуторе Недвиговка и станице Елизаветовской, исследовали десятки курганов. По своим масштабам эти работы были впечатляющими даже для ХХ века и были превзойдены лишь трудами Нижнедонской экспедиции Института археологии РАН, основанной в 1955 году. Большую роль в организации работ сыграли казачьи офицеры и урядники, прикомандированные к экспедиции донским наказным атаманом М. Г. Хомутовым. В качестве землекопов привлекались десятки пришедших из центральных губерний России оброчных крестьян, трудившихся под наблюдением надсмотрщиков, имевших опыт «археологических розысканий» и специально привезённых для этого из Керчи.

Материалы раскопок были оперативно опубликованы в виде отдельного иллюстрированного «Извлечения из всеподданейшего отчета об археологических розысканиях в 1853 году» и в специализированном издании для любителей классических древностей и искусства «Пропилеи», а находки пополнили Императорский Эрмитаж, где хранятся и по сей день.

Споры о методах работы и научных результатах раскопок экспедиции П. М. Леонтьева не утихают и по сей день, но место раскопок Недвиговского городища в истории археологии России точно определено выдающимся отечественным антиковедом Д. Б. Шеловым, отметившим, что это «первые обширные раскопки древнего городища, проведённые с целью изучения исторического прошлого страны» [3, с. 8].

Вновь и вновь, год за годом, археологи продолжают исследование Недвиговского городища, ныне территории Археологического музея-заповедника «Танаис». Российские и иностранные специалисты исследуют центральную часть городища и его периферию, существенно дополняя наши знания о прошлом. За последние сезоны работ уточнены данные о фортификационных сооружениях городища и его некрополе, созданы новые экспозиции музея.

Не прекращаются и архивные поиски информации о первых работах на городище. Удалось выяснить, что план раскопок А. К. Кушнарёва разыскивал в 1848 году известный керченский археолог-дилетант и кладоискатель А. Б. Ашик (1802–854), намереваясь опубликовать его в своём труде «Боспорское царство с его палеографическими и надгробными памятниками, расписными вазами, планами, картами и видами» (1848–849, т. 1–). Письмо А. Б. Ашика [4] является очередным свидетельством проведения в 1824 году раскопочных работ на Недвиговском городище, материалы которых пополнили собрание древностей Новочеркасской гимназии. Упоминание А. Б. Ашиком плана Цимлянского городища также связано с проводившимися в 20‑е годы XIX века работами. Теперь можно точно соотнести А. К. Кушнарёва с неизвестным «официальным лицом», составившим описание памятников юрта Цимлянской станицы [5].

Не менее интересны и сведения о Недвиговском городище, приведённые в путевых записках Ф. А. Жиля (1801–864), компетентного в отношении древностей сотрудника Императорского Эрмитажа. Швейцарец по происхождению, Ф. А. Жиль преподавал наследнику –будущему императору Александру II –французский язык, затем стал придворным библиотекарем и заведующим Царскосельским арсеналом. Его деятельность в качестве фактического директора главного музея России (заведующий Первым отделением Императорского Эрмитажа) пришлась на 1840–863 годы, в это время (1858) им была посещена и Недвиговка. Общение с простыми казаками, жителями хутора, оставили в памяти А. Ф. Жиля неизгладимый след, и воспоминания о них были включены в его путевые записки [6, с. 38–40].

Большой интерес представляют и ранее малоизвестные данные о раскопках П. И. Хицунова. Энергичный археолог в 1870–872 годах проводил исследования на Недвиговском и Елизаветовском городищах и их некрополях, на территории Азова. Однако в архиве Института истории материальной культуры (Санкт-Петербург) сохранились лишь полевые записки, зафиксировавшие финансовую сторону полевых работ, а система научных взглядов П. И. Хицунова оставалась неизвестной. Сегодня мы можем её реконструировать на основе обширной публикации в «Приазовском календаре» за 1871 год [7, с. 263–70]. Известны теперь биографические данные П. И. Хицунова и его фотопортрет 40‑х годов XIX века –времени работы старшим учителем словесности Кавказской областной гимназии (Ставрополь) [8].

Грядущие полевые сезоны и архивная работа принесут новые открытия, но, по выражению Т. Н. Книпович, «…как бы мы ни опередили Леонтьева в умении обращаться с материалом, всё же мы в изучении Танаиса идём по проложенным им путям, решаем поставленные им вопросы» [9, с. 18–9]. Можно надеяться, что со временем эти вопросы будут решены.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Аваков П. А., Бойко А. Л. Документ о времени формирования первой коллекции древностей на территории Области войска Донского // Рубикон. Вып.
2. Ростов н/Д, 2010, С. 95–97.
3. Научный архив ИИМК РАН. Ф. 9. Оп. 1. Д. 33 а. Л. 7–8.
4. Шелов Д. Б. Танаис и Нижний Дон в III– вв. до н. э. М., 1970.
5. ГАРО. Ф. 353. Оп. 1. Д. 67. Л. 2.
6. Описания городища, находящегося Войска Донского ведомства 2 Донского Начальства в юрту Цимлянской станицы // Дон. войсковые ведомости. Часть неофиц. 1865. 9 февр. № 6. С. 37–9.
7. Жиль Ф. А Письма о Кавказе и Крыме. Нальчик, 2009.
8. См.: Гаврюшкин О Отблески золотых куполов: история таганрог. церквей и захоронений христиан. кладбища. Таганрог, 1999.
9. Коршунов М. С. Пётр Иванович Хицунов : [электрон. ресурс] // Ставропольская краевая универсальная научная библиотека им. М. Ю. Лермонтова : [офиц. сайт]. Режим доступа: http://museum.cmpa.ru/post/37
10. Книпович Т. Н. Танаис. Историко-археологическое исследование. М. ; Л., 1949.