Статья опубликована в авторской редакции и только в электронной версии "Донского временника"

ДОНСКОЙ ВРЕМЕННИК. Вып. 31-й

Великая Отечественная война

А. Н. Бочаров

Село Ремонтное в годы оккупации: документы архивов и воспоминания очевидцев

Ознакомимся с Актом, составленным сразу после освобождения села. Это Акт о зверствах гитлеровцев в селе Ремонтном.

«30 декабря 1942 года. Мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий Акт о зверствах, грабежах и насилии, которые чинили немецко-фашистские мерзавцы в населённом пункте «Н» (Этот Акт напечатан в дивизионной га­зете «Сталинский удар» 3 января 1943 года. В газетах не разрешалось ука­зывать войсковые части и населённые пункты. Что это за «Н», станет ясно чуть ниже.) За время своего хозяйничанья в этом селе, гитлеровцы дочиста ограбили колхозы «Красный фронтовик» и имени 17-й партконференции (те­перь понятно, что речь идёт о селе Ремонтном). У колхоза взято 50 конема­ток, более 700 голов КРС, 2540 овец, 9000 кур и гусей, 230 тонн шерсти, более 200 тонн картофеля, 25 тонн сливочного масла, 20900 разных кож, из них 900 кож КРС... Фашистские негодяи учинили зверскую расправу над евреями, проживавшими в селе. Вскоре после занятия населённого пункта, немцами сюда прибыл карательный отряд гестаповцев. Еврейское население было собрано со всего района под предлогом отправки их в Киев для работы на заводах. Евреев погрузили на машины и вывезли за село. Там над ними учинили чудовищную расправу. Свыше 300 женщин и детей были убиты, от­равлены и растерзаны немецкими извергами. Спасаясь от зверств, еврейка Фаня Кининзанц с двенадцатилетним сыном Сёмой решила принять обряд крещения, но немцы не помиловали её. Перед расправой мать задушила сво­ими руками сына, и сама покончила жизнь самоубийством... Акт подписали: старший лейтенант Воронин, старший лейтенант Дурач, предсельсовета Павшенко, члены с/с Третьякова, Волков, Мазухин, агроном Беликов, рабочий «Заготскот» Маяцкий, конюх земельного отдела Захарченко».

Дмитрий Васильевич Павшенко, написавший объяснительную в феврале 1943 года, как ком­мунист, бывший на оккупированной территории, в которой сооб­щил нам точную дату расстрела в селе Ремонтном гражданского населения – 14 сентября 1942 года.  

Начальником районной полиции новой властью был назначен И. Удян­ский, его помощником Кондрашов; начальником сельской полиции в селе Ремонтном был Сытин, а полицаями Дедович, Г. Подбуцкий, Цыбулевский. Старостой сельской управы был А. А. Кобцев, его помощниками Максим Буц­кий и Дмитрий Бессарабов. В совхозе №20 прислуживал немцам Ив. Сер. Полтавский, который по­лучил от немцев премию в 100 немецких марок; он, кстати, воспользовался вещами расстрелянных евреев.   

Были и такие, которые в меру своих возможностей вредили оккупацион­ной власти. Михаил Данилович Резников, Пётр Резников и Михаил Кульков всячески вредили властям немецким: они испортили три трактора и одну се­нокосилку, чем сорвали уборку хлебов на ферме № 3 совхоза №16. Поддер­живал их сапожник Бабукин, имя его, к сожалению, неизвестно. На ферме №6 того же совхоза, работавшая счетоводом Мария Ивановна Костина при переписи птицы у рабочих, занижала их количество, а подушный налог ни копейки не собрала. Подушный налог составлял 20 рублей с человека, а на­лог на собак был 120-500 рублей в год за собаку, в результате перестреляли больше половины собак. Молодёжь хутора Раздольного расклеивала листов­ки, обстреливала полицаев; искали они и старосту, но он сбежал из хутора. Учительница хутора Цветной Александра Алексеевна Савченко (1919 г.р.) во время оккупации связи с комсомольцами не теряла. Вместе с ними она установила связь с командиром партизанского отряда, имя которого, к сожалению, в документах не указано. Женщины и молодёжь хутора тайно готовили для партизан шапки, носки, перчатки. ­

Комсомольцы района вызы­вают уважение. Назовём несколько имён: – Мария Ив. Дерипаскина 1922 г.р. переодела двух командиров Красной Армии, оставшихся в окружении, и со­хранила их оружие; Екатерина Сем. Юхнова 1926 г.р. обеспечила партизан географической картой, оказывала помощь Красной Армии, подсчитывала машины подходящих немцев, за что полковник Кононов объявил благодар­ность; Василий Никит. Харченко 1917 г.р., до оккупации работал счетоводом колхоза им. Ворошилова, состоял в партизанском отряде комсомольца Богу­ренко, расстрелянного немцами в селе Кресты (ныне село Первомайское); Зинаида Макаровна Слюсарева 1924 г.р. помогала партизанам в снаб­жении питанием, обмундированием; Раиса Фом. Зубко 1922 г.р. доставляла всё необходимое партизанам; Ст. Вас. Донченко 1926 г.р., выполнял задания разведки Красной Армии.

Везде, где побывали немецкие захватчики, они творили злодеяния. Когда говорят о злодеяниях на­цистов в других областях и городах, то это воспринимается отвлечённо, но ведь и в наших сёлах, и в соседних районах гитлеровцы убивали мирных жи­телей...

«...Начиная с 26 сентября 1942 года, эсэсовцы, находящиеся в селе Завет­ном, систематически забирали всё еврейское население района, в том числе малолетних детей и глубоких стариков, свозили их во двор отделения Госбан­ка, откуда в разное время суток вывозили на автомашинах в балки между сёлами Заветное и Кичкино. И здесь, после издевательств, взрослых резали кинжалами, а детей травили ядами и всех сваливали в ямы, запрещая насе­лению хоронить трупы. Всего уничтожено до 300 человек мирных граждан, из них более двухсот евреев. Большинство беженцы из Молдавии, Белоруссии и Украины».

Живы свидетели расправы фашистов над мирными жителями в селе Валуевке. Мой отец по чистой случайности, вернее, благодаря честному жителю этого села, остался жив. В то время ему было двенад­цать лет, и он всё прекрасно помнит. С дрожью в голосе он вспоминает тот день. Вот что он мне рассказал:

«В селе Валуевка во время оккупации немецкими захватчиками полицаями были местные жители Осычкин, Брыжакин И. и Лыска Ларион. Эти трое внесли меня в списки на расстрел вместе с беженцами. Причина очень про­ста, я сын коммуниста и, к тому же, мой отец до конца апреля 1942 года был председателем сельского Совета в селе. Моя мать с двумя моими братьями перегоняла колхозный скот за Волгу, чтобы не достался немцам, и остались там. Я проживал у дедушки Никиты Макаровича. Но был в селе и четвёртый полицай. Фамилия его Тимченко, а имя и отчество я, к сожалению, не пом­ню. Он и предупредил моего дедушку о подготовке расстрела. Дедушка спрятал меня в бригаде за селом. Когда к бригаде приближались посторонние, я прятался в скирде из курая, собранного жителями для топки печей. При освобождении района от оккупантов Лыска сбежал с немцами. Осычкин и Брыжакин до весны 1945 года прятались по балкам, воровали овец у жите­лей. Они были вооружены, но, когда их обнаружили и окружили, сопротивле­ния не оказали. Их судили и отправили на пятнадцать лет в места не столь отдалённые. Тимченко никуда не убегал и при освобождении села сам сдался в руки правосудия. Примерно год велось следствие. Местные жители про­сили освободить Тимченко, так как он многих предупреждал о готовящихся акциях – угоне молодёжи в рабство, сборе продуктов для фашистов… В селе Валуевка расстреляны Рита Буц и её малолетние дети Марат и Иосиф». ­

Отдавая должное за спасение от смерти моего отца, за спасение молодё­жи от рабства гитлеровского, я долго «копался» в архивах и определил – по­могал местному населению села Валуевка Иван Алексеевич Тимченко, 1896 г.р., умерший в заключение 22 мая 1947 года. По архивным документам было установлено, что в этом же селе были расстреляны Евдокия Аранова и её го­довалая дочь, Геля Еселевич и его жена, муж и жена Голубовские – старики.

Вспоминает Мария Андреевна Сиротенко, 1928 г.р., жившая в годы войны на хуторе Вольном.

«В сентябре или октябре 1942 года хуторские полицаи под руководством старосты собрали всех евреев и объявили им, что их отправляют на родину. Немецкие власти обеспечивают им бесплатный проезд. Евреи стали с радо­стью собирать свой скарб и грузить на подводы с быками. Одной подводой управляла я, а второй Вера Приколотина. Люди шли за подводами, а полицаи со старостой ехали верхом на лошадях – охраняли. Прибыли мы в Валуевку к зданию, где до прихода немцев был сельский совет. Там уже находились еврейские семьи, проживающие в Валуевке. Охраняли их местные полицаи и немцы... Потом мы узнали, что всех евреев расстреляли за Валуевкой в Та­расовой балке. Там было три колодца с хорошей питьевой водой».  

Ещё одной подводой управлял Гавриил Васильевич Турченко. Мальчишка был черноволосый, внешне похожий на еврея. Офицер немецкий хотел паренька тоже направить к колодцу, но местные жители, стоявшие не далеко, стали кричать, что он местный. Тогда офицер ощупал затылок Гаврилы Турченко и отпустил. С этого дня у Турченко голос стал хриплым от страха, а волосы на голове седыми.

 28 июня 2005 года группа поисковиков в составе Дмитрия Санина, Генна­дия Рыбасова, Сергея Кирсанова, Лены Моргуновой и автора выехала в село Валуевка для поиска захоронения в Тарасовой балке. По складкам местности и проверкой металлическим щупом довольно быстро были определены гра­ницы захоронения. Погода ясная, солнечная, ни одной тучки на небе. На глу­бине 1,2 метра открылись останки. Начал моросить мелкий дождь.

Простите меня за ниже написанные строчки, но после долгих размышле­ний – писать или не писать об этом, решил, что об этом должны знать все, кто родился после войны.

При подъёме останков испытали шок не только те, кто первый раз видел всё это, но и поднимавшие останки солдат не один десяток раз из окопов, блиндажей, силосных ям Дима Санин и Гена Рыбасов…

В колодце находи­лись останки 72 человек. Половина из них – дети разных возрастов. Даже груднички! И видно было по останкам, что мать держит на руках ребёнка воз­растом не более трёх лет от рождения. Детей травили ядом. Черепа взрос­лых были со следами гематомы – били прикладами по голове, со сквозными пулевыми отверстиями – стреляли из пистолета «Парабеллум», приставив ствол к голове; были черепа, пробитые штык-ножами – по форме отверстий, немецкими. Челюсти у многих черепов разбиты – вырывали золотые коронки. Два детских черепа были очень схожи, можно предположить, что это были близнецы, или дети-погодки. Уж не останки ли это Марата и Иосифа Буц, о которых мне рассказывал отец?

Найденные в колодце и у его кромки гильзы были отданы в ОВД на экс­пертизу. Эксперт Сальского отдела экспертно-криминалистического центра при ГУВД Ростовской области капитан милиции А.Н. Ершов сделал заклю­чение:

«СПРАВКА ЭКСПЕРТА

… Представленные на исследование гильзы, обнаруженные 28.06.05 г. во время раскопок в Тарасовой балке в окрестностях села Валуевка Ремонтнен­ского района, являются:

- гильза № 1 частью патрона калибра 7,62 мм к винтовке образца 1891/1930 г. г.;

- гильза № 2 частью патрона калибра 7,62 мм к пистолету ТТ (системы Токарева), которые также использовались для стрельбы из пистолетов-пу­лемётов: ППД образца 1940 года (конструкции Дегтярёва), ППШ образца 1941 года (конструкции Шпагина) и ППС образца 1943 года (конструкции Судаева). Данная гильза была стреляна из пистолета-пулемёта ППШ;

- гильза № 3 является часть патрона калибра 9 мм образца 1908 года к немецкому пистолету «Парабеллум».

Эксперт А. Н. Ершов»  

12 августа 2005 года останки были перевезены в село Ремонтное и захоро­нены у мемориала на окраине села. Погода была ясная, солнечная, без единой тучки на небе. После окончания траурной церемонии загремел гром, замель­кали молнии и в течение получаса лил сильный дождь… Казалось, небо пла­чет над невинно убиенными…

 Мистика? Не знаю. Но и московские поисковики рассказывают, что при ясной солнечной погоде проводя поисковые работы на местности (в окопах, блиндажах), только вскроешь останки, обязательно пойдёт дождь. А поиско­вики из Волгограда добавляют, что и мороз может ударить в мае. Такой же факт привели и ленинградские поисковики в телепередаче по НТВ (ноябрь 2004 года). Призываю в свидетели учеников Ремонтненской школы №1, ныне гимназии. Мы тоже начали работу по извлечению останков бойцов, умерших от ран в госпитале, при ясной солнечной погоде. Никаких признаков для из­менения погоды не было. Но стоило только вскрыть последний пласт земли, обнаживший останки воинов, – пошёл дождь. И капал мелкий, как через сито, дождь до той минуты, пока все останки не были перенесены на место времен­ного хранения. Как понимать, как воспринимать такое явление природы?

У меня нет ответа.

Мистика…