Донские генералы в Первой мировой войне
ЛУЦКИЙ ПРОРЫВ В ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ
Часть 5-я
Строков Александр Александрович:
ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ ФРОНТ. НАСТУПЛЕНИЕ ВОЙСК ЮГО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА (ИЮНЬ - СЕНТЯБРЬ 1916 г.)
План и подготовка фронтовой наступательной операции в условиях позиционной войны
Русские армии после тяжелых отступательных боев недолго пользовались передышкой. В декабре—январе 7-я и 9-я армии Юго-Западного фронта (главнокомандующий генерал Иванов) вели наступление с целью оттянуть на себя австро-германские силы и этим оказать помощь терпевшей поражение Сербии. Но плохо подготовленное наступление не удалось [ЦГВИА, ф. 2003, on. 1, д. 53, л. 36]; потери исчислялись до 50 тыс. человек.
Во второй половине марта, в большую весеннюю распутицу, русские армии левого крыла Северного фронта (генерал Куропаткин) и правого крыла Западного фронта (генерал Эверт) в соответствии с общесоюзническим планом, выработанным в Шантильи, предприняли наступление на германском участке фронта в районе Двинска (из якобштадтского участка) и озера Нарочь (Нарочская операция). Бросая войска в наступление, русское командование рассчитывало помочь французам, ведшим тяжелые бои у Вердена, произвести на противника, как просил Жоффр, «сильное давление, с целью не дать ему возможности увести с фронта какие-либо части и лишить его свободы маневрирования» [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. М.— Л., 1940. C. 56]. В случае же успеха наступления оно также рассчитывало отбросить немцев за пределы русской границы. Но ожесточенные атаки русских войск не привели к прорыву фронта противника. В мартовской операции Северного и Западного фронтов германские войска были оттеснены на некоторых участках лишь на 2—3 км. Их положение, признавал Людендорф, было критическим, атаки русских лишь с трудом отражались. «Всеми овладело напряженное беспокойство о дальнейшем» [Людендорф. Мои воспоминания о войне. 1914-1918 гг. Т. I. С. 170]. Не получившее развития наступление было приостановлено [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 54, л. 254]. Велось оно на узком участке фронта, притом во время оттепели и распутицы, при недостатке тяжелой артиллерии. Войска вводились в бой по частям, резервы запаздывали.
В то же время мартовская операция показала ошибочность расчетов германского командования на то, что русская армия в 1916 г. будет обречена на бездействие, и вынудила его перебросить свои войска, усиливавшие австро-венгерскую армию, на германский участок фронта. Были также временно, в последней декаде марта, прекращены атаки на французском фронте у Вердена.
4 июня переходят в наступление войска Юго-Западного фронта, возглавляемые генералом Брусиловым (заменившим генерала Иванова). Операция Юго-Западного фронта явилась выдающейся операцией мировой войны, внесшей много нового в военное искусство.
После неудавшегося мартовского наступления 14 апреля в ставке (в Могилеве) было проведено второе совещание главнокомандующих фронтами (первое совещание созывалось 24 февраля) [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 53, л. 350], на котором был принят план наступления [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 54, лл. 466—467, 563] (по общесоюзническому плану наступление на французском фронте намечалось на 1 июля, на русском — на две недели раньше). Однако в связи с успешным наступлением австрийцев в Трентино и настоятельными просьбами главнокомандующего итальянскими войсками генерала Кадорна, а также генерала Жоффра (итальянский король обратился с личной телеграммой) [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 185] об ускорении наступления русское командование изменило сроки наступления, начав его 4 июня.
На русском фронте положение сторон к апрелю 1916 г. было следующим. Войска трех фронтов: Северного, обеспечивавшего петроградское стратегическое направление, Западного — московское стратегическое направление [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 61, л. 101] и Юго-Западного — киевское стратегическое направление, — занимали укрепленные позиции, тянувшиеся на протяжении более 1200 км, от Рижского залива до русско-румынской границы [В состав Северного фронта входилf кроме 12-й и 5-й армий 6-я армия, которая несла охрану побережья Рижского залива и непосредственно Петрограда. Западный фронт имел пять армий (1, 2, 4, 10 и 3-я) и Юго-Западный — четыре (8, 11, 7 и 9-я)]. Фронты насчитывали 1732 тыс. штыков и сабель: Западный фронт — 754 тыс., Северный —466 тыс. и Юго-Западный — 512 тыс. [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 54, л. 162].
На австрийском участке фронта противник имел три австро-венгерские армии эрцгерцога Фридриха и германскую армию Линзингена, переданную в подчинение австрийскому командованию. Фронт от Пинска до Немана обороняла группа войск принца Леопольда Баварского. Литву и Восточную Пруссию прикрывала группа Гинденбурга из трех германских армий. По данным на 16 марта, силы противника исчислялись 1 061 тыс. штыков и сабель: против Западного фронта находилось 420 тыс., Северного — 200 тыс. и Юго-Западного — 441 тыс. [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 54, л. 162; Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. X. S. 429].
План операции русской ставки, разработанный начальником штаба верховного главнокомандующего генералом Алексеевым, рассматривался на совещании главнокомандующих с их начальниками штабов 14 апреля. Алексеев определял нанесение главного удара силами Западного фронта в направлении на Вильно; Северный фронт, помогая выполнению задачи Западного фронта, должен был своей ударной группой наступать на Вильно с северо-востока. Юго-Западному фронту предписывался переход в наступление только тогда, когда оба его северных соседа обозначат свой успех, выдвинувшись к западу [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 71, 78, 79—81]. На совещании главнокомандующий Северным фронтом Куропаткин, как и следовало ожидать, судя по его печальной деятельности в русско-японскую войну, выступил с уверением, что «прорвать фронт совершенно невероятно, ибо их укрепленные полосы настолько развиты и сильно укреплены, что трудно предположить удачу» [Там же. C. 80]. Главнокомандующий Западным фронтом Эверт присоединился к мнению Куропаткина, считая, что лучше продолжать держаться оборонительного образа действий. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом Брусилов решительно высказался за наступление и просил разрешения своим войскам действовать наступательно одновременно с Западным и Северным фронтами. «Если бы, паче чаяния, я даже и не имел бы никакого успеха, то по меньшей мере не только задержал бы войска противника, но и привлек бы часть его резервов на себя и этим могущественным образом облегчил бы задачу Эверта и Куропаткина» [Там же. C. 80].
Директива ставки, отданная 24 апреля, подтверждала план, рассмотренный на совещании главнокомандующих. Юго-Западному фронту приказывалось: «Тревожа противника на всем протяжении своего расположения, главную атаку производить войсками 8-й армии в общем направлении на Луцк» [Там же. C. 81]. Таким образом, Западный фронт должен был наносить главный удар, а Северный и Юго-Западный фронты — вспомогательные [Там же. C. 47, 175, 188]. Разработанный русской ставкой план операции предусматривал нанесение одновременных ударов силами всех трех фронтов. Для того времени это была смелая, передовая мысль. Однако ее осуществление на практике упиралось в нерешительность, в боязнь наступления, проявившуюся у Эверта и Куропаткина, и безволие Алексеева, допустившего торг о сроке наступления и его неоднократное откладывание; план одновременных ударов оказался разрушенным. Если раньше Северный фронт должен был наносить вспомогательный удар в направлении на Вильно, а Юго-Западный держаться оборонительно и перейти в наступление, когда войска Западного и Северного фронтов, успешно наступая, продвинутся вперед, то теперь усилиями Куропаткина [Там же, C. 80] верховное командование изменило прежнее решение и вместо нанесения удара поставило Северному фронту задачу «надежно обеспечить пути на Петроград, Полоцк и правый фланг Западного фронта» [Там же. C. 188]. В районе армии Куропаткина, дважды (1 и 3 июня) сообщал Алексеев генералу Жилинскому — представителю русской армии при французском командовании, «будут лишь демонстративные действия» [Там же. C. 189, 193]. Следовательно, по окончательно принятому плану Западный фронт должен был нанести главный удар, Юго-Западный фронт — «вспомогательный, но сильный удар» [Там же. C. 188], а Северный фронт — «только демонстрирует» [Там же. C. 193].
В действительности же Западный фронт по настоянию его командующего четыре раза откладывал наступление [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. Составил В. Н. Клембовский. М., 1920. С. 30] и в конечном счете свел его к второстепенному удару вместо главного.
Первым начал наступление Юго-Западный фронт в связи с необходимостью сорвать наступление австро-венгерской армии в Трентино, принявшее угрожающий для Италии характер [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 55, лл. 245, 249—252, 254]. Юго-Западный фронт с 15 апреля, после совещания в ставке, энергично готовился к наступлению, разрабатывая оригинальный план прорыва.
Австрийская укрепленная позиция была достаточно сильной. Австрийское командование в 1916 г. рассчитывало сокрушить Италию, на русском же фронте ограничиться обороной, почему постоянно (в течение более девяти месяцев) ее усиливало. Оборона австрийцев состояла из двух-трех полос (позиций), удаленных друг от друга до пяти и более километров. Первая полоса, глубиной 1,5—2 км, состояла из двух-трех линий окопов и узлов. Схема австрийских укрепленных полос, писал генерал Величко — начальник инженеров армий Юго-Западного фронта, представляла собой ряд сильных узлов (составлявших основание позиции), находившихся в артиллерийской связи между собой, а в промежутках — несколько сплошных рядов окопов (более слабо оборудованных, чем в узлах), подступы к которым обстреливались фланговым артиллерийским и пулеметным огнем. От некоторых узлов устраивались большие отсеки, идущие до второй укрепленной полосы; эти отсеки обеспечивали в случае прорыва возможность держаться на остальных пунктах первой полосы, причем прорвавшийся неприятель попадал в мешок [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 101, 107]. Наиболее сильной была первая полоса. Тыловые позиции были укреплены «большей частью слабо» и «зачастую укреплялись лишь в одну линию» [Там же. C. 101].
Перед первой позицией имелись 2—3 полосы проволочных заграждений, по 4—10 рядов кольев или рогаток. На отдельных участках через проволоку пропускался электрический ток, подвешивались бомбы, закладывались самовзрывающиеся фугасы. Окопы были полного профиля, выше роста человека. Было много блиндажей, убежищ, лисьих нор (тип убежища, рассчитанный на взвод), гнезд для пулеметов, бойниц, козырьков. Для пулеметов, пехотных и артиллерийских наблюдений сооружались железобетонные башенки.
18 апреля генерал Брусилов провел совещание с командующими армиями и их начальниками штабов, на котором изложил им свое решение о подготовке к наступлению и план действий. Командующий фронтом решил наносить удар по противнику не на одном участке, а на нескольких различных участках широкого, 450-километрового фронта. При таком способе противник лишался возможности стягивать к одному месту свои силы и не мог знать, где будет наноситься удар. Командующие армиями получили приказ подготовить для атаки «по одному ударному участку», а, кроме того, в некоторых корпусах выбрать каждому свой ударный участок и во всех них немедленно начать земляные работы для сближения с противником [Там же. C. 113]. Главный удар должна была наносить 8-я армия в общем направлении на Луцк, куда сосредоточивались главные резервы фронта и артиллерия. Остальные армии имели задачу нанести «второстепенные, но сильные удары». Каждый корпус на избранной части своего боевого участка сосредоточивал возможно большую часть своей артиллерии и резервов, «дабы сильнейшим образом притянуть на себя внимание противостоящих ему войск и прикрепить их к своему участку фронта» [Там же]. Этот способ действий, как отмечал Брусилов, имел свою обратную сторону, заключавшуюся в том, что на месте главного удара он не мог сосредоточить того количества войск и артиллерии, которое там было бы, если вместо многочисленных ударных групп у него была бы только одна.
8-я армия, выбранная для главного удара, как ближайшая к Западному фронту, по мнению Брусилова, могла наибольшим образом помочь ему в выполнении главной задачи. Кроме того, предполагаемым движением 46-го корпуса вдоль полотна железной дороги Маневичи — Ковель, а ударной группой — от Луцка, тоже на Ковель, противник будет захвачен в клещи, и тогда все его войска, расположенные у Пинска и севернее, должны будут без боя очистить эти места [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 113—114; Брусилов А. А. Мои воспоминания. C. 216].
Генерал Алексеев сомневался в успехе наступления. В разговоре по прямому проводу с Брусиловым он признавал, что у него вызывает сомнение необычный способ атаки противника одновременно во многих местах вместо одного удара всеми собранными силами и всей артиллерией; при этом он высказал свое мнение: не лучше ли будет отложить атаку на несколько дней для того, чтобы устроить лишь один ударный участок, как это уже выработано практикой настоящей войны [Брусилов А. А. Мои воспоминания. C. 226; Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае—июне 1916 г. C. 190—192]. Следует отметить, что сам Алексеев, планируя действия фронтов, намечал нанесение удара не одним фронтом, а двумя (Западным и Северным), а затем и силами всех трех фронтов.
В своем окончательном виде план Юго-Западного фронта определял: 8-я армия — командующий генерал Каледин — наносит главный удар в общем направлении на Луцк (для овладения линией р. Стырь) силами четырех корпусов (39, 40, 8 и 32-й). «На фронте атаки в 20 верст, — докладывал Брусилов, — стянуты 9'/2 дивизий, т. е. 148 батальонов или 145 тыс. пехоты, против 53 неприятельских батальонов. На ударную дивизию приходится 2'/3 версты». Обеспечение главного удара справа возлагалось на группу генерала Зайончковского, состоявшую из 30-го армейского и 5-го кавалерийского корпусов. Группа должна была энергичным давлением на дорогу Колки — Цумань воспрепятствовать переброске по ней войск противника. На крайнем правом фланге 8-й армии действовала под общим командованием генерала Гилленшмидта сильная конная группа из 4-го конного корпуса, частей 7-й кавалерийской и 3-й Кавказской казачьей дивизий, подкрепленных 77-й и 100-й дивизиями вновь сформированного 46-го армейского корпуса [По приказу от 29 мая армейский резерв должны были составлять 100-я пехотная дивизия, 7-я и 12-я кавалерийские дивизии (каждая кавалерийская дивизия имела пеший дивизион в 1000 человек)]. Конная группа должна была прорваться в общем направлении на Ковель, в тыл противника, уничтожая его запасы, склады, железные дороги, внося там беспорядок и тем способствуя продвижению 8-й армии и большему разгрому живой силы противника [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 133]. 11, 7 и 9-я армии Юго-Западного фронта наносят частные удары, стремясь прорвать фронт обороны противника и принудить его покинуть прочные позиции [Там же. C. 143]. На 11-ю армию возлагалась задача нанесения главного удара 6-м армейским корпусом, остальные армейские корпуса (17, 7 и 18-й) «энергичными частными наступлениями» на своих участках должны не позволить неприятелю перебрасывать по фронту свои войска и резервы для сосредоточения их к угрожаемому пункту [Брусилов А. А. Мои воспоминания. C. 227; Сборник документов мировой империалистической воины на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. С. 155]. 17-й и 18-й армейские корпуса выделяют ударные группы, атака которых должна «притянуть на себя резервы неприятеля, дабы он, не мог перебросить их к месту ударного пункта армии» [Tам же].
7-я армия главный удар наносит 2-м армейским корпусом, усиленным 3-й Туркестанской дивизией. 16-й и 22-й армейские корпуса производят демонстративные частные атаки, 2-й кавалерийский корпус составляет подвижной резерв на случай контрманевра неприятеля. 9-я армия наносит главный удар двумя армейскими корпусами (11-й и 12-й), остальные ее корпуса (33-й, 41-й и сводный) своими атаками содействуют наступлению на ударном пункте армии; 3-й кавалерийский корпус удерживает занимаемые им позиции. 11-я армия должна была прорвать фронт на 11-километровом участке [Черкасов П. Прорыв 11-й армии в мае 1916 г. Мировая война 1914—1918. Луцкий прорыв. Труды и материалы к операции Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. М, 1924. C. 116], 7-я армия — на 7-километровом и 9-я армия — на 11-километровом участке [Зайончковский А. Мировая война 1914—1918 гг. Т. II. С. 48].
Таким образом, Юго-Западный фронт наносил главный удар силами 8-й армии и второстепенные, но сильные удары на участках 11, 7 и 9-й армий (всего на четырех ударных участках). Кроме того, каждый корпус, если он не использовался для нанесения основных ударов, должен был произвести частную атаку. Большие надежды возлагались на действия конной группы на крайнем правом фланге 8-й армии. Фронт обороны противника на всем его большом протяжении подвергался одновременным атакам более чем в десяти местах.
Превосходство сил на стороне русских было незначительным, а тяжелых орудий противник имел даже больше.
Подготовка к наступлению продолжалась полтора месяца. Она велась тщательно, с учетом опыта наступательных операций. Воздушная разведка сфотографировала неприятельские укрепленные позиции; фотографические снимки с помощью проекционного фонаря разворачивались в план и помещались на карте; карты легко доводились до желаемого масштаба. Офицеры и начальствующие лица из нижних чинов снабжались планами (250 сажен в 1 дюйме, или 200 м в 1 см) своего участка с точным нанесением на них неприятельских позиций [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. С. 97].
Войска фронта, готовясь к наступлению, руководствовались Указанием для производства атаки укрепленных позиций, разработанным и разосланным командованием фронта 19 апреля. Указание имело три раздела. В первом разделе говорилось о ведении атаки по возможности во всей полосе армии — «в каждой армии, в каждом корпусе наметить, подготовить и организовать настойчивую атаку определенного участка неприятельской укрепленной позиции» [Там же. С. 118]. Второй раздел посвящен артиллерийской атаке и третий — атаке пехоты.
В указании особое внимание обращалось на тесное взаимодействие пехоты и артиллерии. Общее управление артиллерийской атакой данного участка возлагалось на начальника, руководящего пехотной атакой в сфере непосредственного и личного наблюдения за полем боя. Если фронт атаки не позволял общего личного наблюдения за боем, то, согласно указанию, создавались группы артиллерии, по составу и силе соответствующие задачам, поставленным пехоте данного участка. В целях обеспечения постоянной артиллерийской поддержки атакующей и ворвавшейся на неприятельскую позицию «передовой пехоты» часть легких батарей должна быть своевременно подчинена непосредственно командирам пехотных полков первой линии. Эти батареи, требовало указание, располагать не далее 2 км от позиций противника. Наблюдатели от этих батарей должны находиться при командирах батальонов передовых линий, дабы помощь артиллерии подавалась своевременно. Общему руководителю огнем этих батарей быть при командире полка первой линии.
Артиллерийская атака, по указанию, подразделялась на два периода.
В первый период атаки задачами артиллерии являлись:
— уничтожение проволочных заграждений противника; эта задача ввиду ограниченного количества тяжелых и мортирных снарядов должна выполняться легкой артиллерией; в трехполосной проволочной сети, но с дистанции не более 2 км 350 фугасными гранатами можно проделать сквозной проход 4 м шириной;
— разрушение неприятельских укреплений первой и второй линий; особое внимание должно быть обращено на уничтожение пулеметов и гнезд для них, укреплений и пулеметов, фланкирующих атакуемый участок; задача эта выполняется огнем тяжелой, мортирной и полевой артиллерии; вместо ураганного огня в течение одного-двух часов тяжелой артиллерии при пристрелке побатарейно предписывалось вести 15—20-минутный частный огонь из всех назначенных для атаки орудий по данным пристрелки, произведенной отдельно для каждого орудия.
Когда пехота двинется на штурм, тяжелая и мортирная артиллерия должны перенести свой огонь на места скопления резервов противника, на неприятельские укрепления, примыкающие с флангов к атакуемому участку, на укрепления третьей линии, если таковые есть; пушки, преимущественно 42-линейные, поведут огонь по артиллерии противника, если она недосягаема для легкой артиллерии. Первоначальные позиции тяжелой артиллерии должны быть не далее 3—4 км от передовых позиций противника. Легкая артиллерия продолжает огонь по атакуемым укреплениям до крайней возможности, причем значительная часть ее с началом движения пехоты должна обрушиться на артиллерию противника.
Как только пехота ворвется на неприятельскую позицию, часть легкой артиллерии образует для нее с фронта и флангов огневую завесу против контратаки резервов противника и обеспечивает этим возможность закрепиться на занятом участке и подвести следующую волну пехоты, другая часть легкой артиллерии сосредоточивает свой огонь по артиллерии противника, особенно фланкирующей атакованный участок. При овладении пехотой первой и второй линиями укреплений часть тяжелой и мортирной артиллерии возможно быстрее продвигается вперед для более успешного выполнения указанных выше задач и для подготовки атаки более глубоких укрепленных неприятельских линий.
Во второй период атаки необходимо, чтобы между первым ее актом и дальнейшим развитием прорыва неприятельской позиции не было большого промежутка времени, дабы противник не успел организовать новую оборону при сложившихся обстоятельствах.
Для артиллерийской атаки указание требовало не массировать батареи в одном месте, а, располагая их в зависимости от определенных частных задач, преследовать возможность массирования огня большинства из них по важнейшим пунктам неприятельской позиции [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 119—120; Кирей В. Ф. Артиллерия атаки и обороны. М.— Л., 1926. С. 15—16].
Указание строилось на том, что действенность артиллерийского огня достигается его тщательной подготовкой и целесообразностью ведения по заданным участкам и пунктам в целях взламывания обороны противника и обеспечения наступления пехоты; часть легкой артиллерии (штурмовая и траншейная) с началом атаки продвигается в боевых порядках пехоты в качестве артиллерии сопровождения. Артиллерийская поддержка атаки пехоты, согласно указанию, а также наставлению «Общие указания для борьбы за укрепленные полосы» [Козлов С. К вопросу о развитии русской военной теории в ходе первой мировой войны // Военно-исторический журнал. 1970. № 9. C. 32], изданному в 1916 г. ставкой верховного командования, велась подвижным заградительным огнем или огневой завесой.
Дальнейшим развитием в использовании артиллерии являлось: централизованное управление; создание специальных групп—каждая группа (дивизион, батарея) выполняла определенные задачи (подавляла противника, проделывала проходы в проволочных заграждениях, вела борьбу с артиллерией); установление тесной связи с пехотой; посылка в первую линию окопов артиллерийских офицеров для корректирования огня своих батарей и целый ряд других конкретных мероприятий, связанных с тщательным планированием действий артиллерии и ее всесторонним боевым использованием.
В третьем разделе указания говорилось, что фронт главной атаки должен быть не менее 15—20 км, дабы средние атакующие части не могли простреливаться с флангов. При наличии достаточных сил желательно фронт главной атаки доводить до 20—30 км. При сокращении фронта атаки до 10 км (наименьший фронт) необходимы особые меры предосторожности, чтобы не попасть в тиски. При фронте атаки в 15 км надо вести ее одновременно двумя корпусами, усиленными по возможности каждый еще бригадой; при таком соотношении на один шаг придется З 1/2 человека (полный штат дивизии 15 тыс. винтовок), или, ведя атаку цепями и считая (для уменьшения потерь цепи) на человека два шага, можно располагать для атаки четырьмя последовательными волнами, и еще около половины всех сил останется в резервах дивизий и корпуса.
Пехота атакует волнами цепей, следующих одна за другой, не отставая, а подпирая передних. Таких волн для главной атаки образуется не менее трех-четырех, за ними находятся резервы для развития успеха или для немедленного повторения атаки свежими частями.
Атакующие волны следуют одна за другой на дистанции 150—200 шагов. Первая и вторая волны должны быть снабжены ручными гранатами и приспособлениями для разрушения проволочных заграждений. Кроме того, вторая и третья волны тянут с собой пулеметы для закрепления захваченных позиций противника. Вторая волна служит пополнением потерь первой волны; третья волна подпирает передние две и является их ближайшей поддержкой, а четвертая - резервом командиров передовых полков.
Резервы начальников дивизий и командиров полков должны не отставать от передних четырех волн и быть всегда готовыми продолжать атаку, поддержать передовые части и в случае нужды противодействовать контратакам во фланг и закрепить захваченное пространство.
В районе, откуда намечается вести главную атаку, должно быть подготовлено достаточно резервных окопов и убежищ-траншей для помещения в них волн и резервов перед началом атаки [Полки 11-й и 32-й дивизий 9-й армии занимали по фронту в среднем около 900 м, а в глубину до 400—700 м (Базаревский. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 г. М., 1937. C. 41)].
Если какая-либо часть, опрокинув противника, опередит соседние войска, то для связи с ними и обеспечения своих флангов она принимает уступное расположение как справа, так и слева.
Пехотная атака должна следовать непосредственно за артиллерийской подготовкой, не допускать перерывов между артиллерийской атакой и атакой пехоты. Пехота не должна предъявлять артиллерии требование бесконечно долго обстреливать огнем атакуемый участок. Пехотный начальник и состоящий при нем артиллерийский начальник, управляющий огнем данной группы батарей, зорко следят за результатами артиллерийской атаки и, оценивая ее результаты, определяют момент, когда пехота должна броситься на штурм. Артиллерия приступает к настоящей подготовке атаки, когда пехота приближена постепенным продвижением вперед шагов на триста к атакуемой передовой линии укреплений.
Ворвавшаяся в первую линию неприятельских укреплений передовая пехотная волна не останавливается, а всемерно спешит захватить вторую линию окопов и закрепиться на ней. Закрепление же на первой линии и приспособление к обороне должно быть возложено на резервы. Если не удалось взять подряд на плечах противника всю полосу укреплений, то дальнейшее преследование противника и атаку следующей, третьей линии возлагать на третью и четвертую волны пехоты и одновременно приближать более глубокие резервы для поддержки и продолжения атаки.
Особое внимание, говорилось в указании, необходимо обращать на закрепление флангов, на сосредоточение на них пулеметов для противодействия контрударам противника с флангов. Вообще, как правило,- указывалось на необходимость захвата на плечах противника всей первой полосы укреплений, состоявшей из двух, трех и четырех линий окопов. При удаче прорыва используется кавалерия, поддержанная своими пешими дивизионами и артиллерией [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае—июне 1916 г. C. 120—121].
Войска Юго-Западного фронта провели громадную работу по инженерному обеспечению атаки. Были созданы пехотные плацдармы для атаки из укрытий—убежищ и окопов. Нужно было атаковать противника не с расстояния одного километра и более, как это имело место раньше, а с возможно приближенной позиции. С этой целью пехотные части еще задолго до атаки начали постепенное сближение с противником окопными работами, производившимися ночью. В результате первая, исходная для атаки линия окопов оказалась в 50—300 м от переднего края австрийцев.
Пехота на специально оборудованной местности обучалась техническим приемам борьбы, разрушению и преодолению препятствий, бросанию гранат, применению дымовых шашек, атакам окопов и их удержанию и вообще действию в боевом строю. В ротах из более расторопных солдат создавались особые штурмовые команды.
Возложением на третью и четвертую волны пехоты дальнейшего преследования противника после взятия первой и второй линий окопов и атаки третьей линии окопов выявляется новый способ атаки — перекатами: преследование сбитого с первой и второй линий окопов противника и закрепление занятого.
Фронтом и армиями была разработана целая система мероприятий, направленных на достижение внезапности. Важнейшим из них являлось ведение самостоятельных атак всеми четырьмя армиями. Противник дезориентировался в определении главного удара, подготовительные инженерные работы велись по всему фронту.
Много было сделано по повышению боевого духа войск [Кузьмин Г. Генерал А. А. Брусилов // Военный вестник. 1963. № 3. C. 124—127]. Командующему фронтом Брусилову приходилось ломать взгляды многих генералов, в том числе и командующего ударной 8-й армией, не веривших в успех наступления.
Времени для подготовки атаки было достаточно. К 1 июня войска заняли исходные позиции. С рассветом 4 июня по всему фронту был открыт артиллерийский огонь по позициям противника.
Наступательная операция Юго-Западного фронта продолжалась все лето до первых чисел сентября. Характеризовалась она трехкратным последовательным переходом в наступление, непрерывными боями с активно оборонявшимся противником.
Прорыв укрепленной обороны противника несколькими дробящими фронт ударами
На первом этапе операции 4—15 июня — прорыв укрепленной позиции противника и его развитие — армии Юго-Западного фронта продвинулись: правофланговая 8-я армия (к 15 июня), наносившая главный удар, — до 70—75 км (прорвав позиции на фронте 80 км); левофланговая 9-я армия (к 17 июня) — до 50—60 км, 11-я армия (к 16 июня) — 35—40 км и 7-я армия (к 15 июня) — до 10—15 км [Ветошников Л. В. Брусиловский прорыв. М., 1940. C. 92, 96]. Много солдат и офицеров противника было захвачено в плен [В составе войск Юго-Западного фронта действовала чешская дружина. «Эта дружина, — писал А. А. Брусилов, — имеет свою маленькую историю. Почему-то ставка не хотела ее организовать и опасалась измены со стороны пленных чехов. Но я настоял, и впоследствии оказалось, что я был прав. Они великолепно сражались у меня на фронте. Во все время они держали себя молодцами. Я посылал эту дружину в самые опасные и трудные места, и они всегда блестяще выполняли возлагавшиеся на них задачи» (А. А. Брусилов. Мои воспоминания. С. 194—195)].
4 июня между 4 и 5 часами во всех армиях началась артиллерийская подготовка. Продолжалась она, считая от ее начала до первых атак, в 8-й армии 29 часов, в 11-й армии — 6 часов [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 205], в 7-й армии — 46 часов [Незнамов А. Два прорыва укрепленных позиций // Военно-исторический сборник. Труды военно-исторической комисси. Вып. IV. М., 1920. С. 125] и в 9-й армии — 8 часов (11-й корпус). 4 июня атаковали противника войска 11-й и 9-й армий. На фронте 8-й армии в этот день велась артиллерийская подготовка; только пехота группы Зайончковского в начале 17-го часа бросилась в атаку, но не смогла продвинуться дальше проволочных заграждений. 5 июня в 9 часов австрийцев атаковали 39, 40, 8 и 32-й корпуса 8-й армии, действовавшие на направлении главного удара; в 14 часов 6 июня двинулись части 2-го корпуса 7-й армии. Бои развернулись по всему фронту. Успех их был различен. Противник на отдельных участках упорно оборонялся, переходил в контратаки.
Артиллерийской подготовкой 8-й армии были разрушены проволочные заграждения (проделаны проходы), окопы первой, а частично и второй линии. Часть окопов первой линии оказалась оставленной противником. В течение трех дней соединения 8-й армии прорвали австрийские позиции на фронте 70—80 км и вклинились в расположение противника на 25—30 км. Был занят город Луцк (7 июня). Находившаяся перед фронтом армии 4-я австрийская армия эрцгерцога Фердинанда, потерпев поражение, беспорядочно отступала; в плен попало 922 офицера и 43 625 солдат, было захвачено 66 орудий, 150 пулеметов, 50 бомбометов, 21 миномет [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 20].
С занятием Луцка линия фронта армии образовала дугу, в выпуклой части которой находились войска центра. Фланги армии в это же время упирались в исходные позиции.
9 июня начальник штаба верховного главнокомандования генерал Алексеев приказал Юго-Западному фронту, продолжая сковывать противника на Стрые демонстративными боями, все усилия сосредоточить на своем правом фланге, поставив главной задачей завершить разгром левого крыла австрийских войск, отрезать их от Сана, путей сообщения на запад, для чего правый фланг фронта выдвинуть первоначально на высоту Луцка и развивать дальнейший удар в общем направлении Луцк, Рава-Русская [Там же. C. 252].
Командующий Западным фронтом Эверт получил разрешение отложить начало главного удара до 17 июня [Западный фронт 15 июня атаковал противника лишь одним гренадерским корпусом].
Следовательно, ставка предложила продолжать наступление в направлении Луцк, Сокаль, Рава-Русская, склоняясь на юго-западное направление, т. е. на Львов, а не на Ковель (северо-западное направление), как было решено ранее. Однако этот замысел не осуществился.
С 8 по 15 июня войска 8-й армии продолжали продвижение на левом фланге. Успешно действовал 32-й армейский корпус, овладевший Дубно. На правом фланге армии 46-й армейский корпус и 4-й кавалерийский корпус, который должен был произвести конный набег на Ковель, не смогли прорвать позиций противника. Таким образом, с 5 по 15 июня 8-я армия продолжала двигаться вперед, за исключением войск правого фланга.
На фронте 11-й армии, начавшей наступление 4 июня, первая укрепленная полоса австрийских войск была прорвана 17-м армейским корпусом, находившимся по соседству с левофланговым 32-м армейским корпусом 8-й армии. Атаки 6-го армейского корпуса, наносившего на фронте армии главный удар, не были удачными. Части корпуса, встреченные „артиллерийской контрподготовкой, захватили несколько важных высот. Однако под воздействием контратак противника, следовавших одна за другой, вынуждены были оставить их. На участке 18-го армейского корпуса в первый день, 4 июня, двинутые в атаку пехотные части были также встречены контратаками противника и отошли на свои исходные позиции. 7-й армейский корпус 4 июня ограничился перестрелкой, а 5 и 6 июня отбивал атаки австрийцев. В последующие дни 11-я армия продолжала наносить удары на участках 17, 6 и 18-го армейских корпусов, но противник ожесточенно сопротивлялся. Отдельные места позиций переходили из рук в руки.
Части 2-го армейского корпуса 7-й армии, атаковавшие противника 6 июня в 14 часов, прорвали первую позицию укреплений австрийцев и, заняв три линии окопов, на второй день овладели деревней Язловец. 22-й корпус также атаковал противника, но встретил упорное сопротивление. Части 16-го армейского корпуса производили поиски. В последующие дни 2-й армейский корпус с 2-м кавалерийским корпусом, получившим приказ войти в прорыв и переправиться через Стрый, а также 16-й армейский корпус, на который возлагалась задача атаковать австрийцев в том же направлении, куда должен был продвинуться 2-й армейский корпус — на Требуховце, вели упорные бои с противником, сбили его с укрепленных позиций на р. Стрый и взяли Бучач. 11 июня правофланговые части 16-го армейского корпуса подверглись удару австрийцев, поддержанных 48-й германской резервной дивизией; в результате боев в некоторых местах части корпуса подались назад, понеся большие потери. Войска армии перешли к обороне и стали готовиться к новой операции.
После артиллерийской и газовой подготовки части 41-го и 11-го корпусов 9-й армии [Литвинов А. И. Майский прорыв IX армии в 1916 году. Пг., 1923. C. 48; Белькович Л. Заметки о майском прорыве 1916 года // Военно-исторический сборник. Труды военно-исторической комиссии. Вып. III. Пг., 1920, C. 67—68], атаковавшие противника 4 июня в полдень, заняли всю первую позицию его укреплений (три линии окопов). 33-й армейский корпус овладел первой линией неприятельских окопов. На участке корпуса в 16 часов 40 минут подразделения 6-го Заамурского полка, говорилось в оперативной сводке, при поддержке броневого автомобиля «Цесаревич», выдвинувшегося вперед цепей и открывшего пулеметный огонь во фланг австрийцам, ворвались в неприятельские окопы. Бронеавтомобиль «Цесаревич» на линии передовых окопов полка под сильным артиллерийским огнем потерпел аварию, но к 19 часам был благополучно, без потерь вывезен [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 206].
В последующие два дня продвижение войск армии ввиду сильных контратак противника замедлилось. Атака на участке сводного корпуса, предпринятая двумя батальонами, успеха не имела. 33, 41 и 11-й армейские корпуса 7—9 июня закреплялись на занятых позициях и вели подготовку к новому наступлению. 10 июня около 10 часов после артиллерийской подготовки части 41-го и 11-го армейских корпусов атаковали укрепленные позиции противника и сбили его. Отход противника принял характер беспорядочного отступления. Также обозначился успех на участках 33-го армейского и сводного корпусов. 7-я австро-венгерская армия по приказу своего командующего поспешно отступила на тыловую укрепленную позицию.
За десять дней операции 4—13 июня войска 9-й армии продвинулись на 50 км в центре и на 15 км на правом фланге [Базаревский. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 г. М., 1937. C. 100]. Австро-венгерские войска потеряли только пленными 758 офицеров и 37 832 солдата [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 284]. Они потеряли также 49 орудий, 120 пулеметов, 21 бомбомет и 11 минометов.
Наступление 8-й армии до 15 июня шло как бы по двум операционным направлениям: на Львов, действия против которого 11-й и 7-й армий не приводили к успеху, и они нуждались в помощи, и на Ковель с целью установления взаимодействия с Западным фронтом, наступление которого по вине Алексеева и Эверта откладывалось.
Генерал Брусилов в телеграмме от 15 июня на имя генерала Алексеева докладывал, что вверенные ему армии начали наступление 4 июня. Западный же фронт должен был атаковать противника 10-го и не позже 11 июня. Затем эта атака была отложена до 17 июня. «Постоянные отсрочки нарушают мои расчеты,— писал главнокомандующий Юго-Западным фронтом, — затрудняют планомерное управление армиями фронта и использование в полной мере той победы, которую они одержали: враг опомнится, усилится, закрепится для нового отпора, который повлечет за собой потери времени и потребует новых серьезных усилий» [Там же. C. 317]. В этой же телеграмме Брусилов сообщил о своем приказе 8-й армии прекратить наступление.
16 июня директивой ставки Западному фронту опять разрешалось отложить назначенное на 17 июня наступление, при этом подготовлявшийся удар на виленском направлении переносился на барановичское. Генерал Эверт получал на подготовку наступления от 12 до 16 дней [Там же. C. 328—329]. Юго-Западному фронту предписывалось сосредоточить силы и нанести удар на Ковель. Между тем противник не дремал и накапливал силы для контрударов. Он подтягивал дивизии как с русского, так и с французского и итальянского фронтов. Все эти подкрепления шли в ударную армейскую группу Линзингена, созданную в районе Ковеля [Der Weltkrieg 1914 bis 1918. Bd. X. S. 461]. Юго-Западный фронт направлял резервы в 8-ю армию.
Отражение контрударов противника и второе наступление войск Юго-Западного фронта
Второй этап операции Юго-Западного фронта характеризовался отражением контрударов противника (с 16 июня) и вторым наступлением (с 4 июля).
16 июня ударная группа генерала Линзингена начала концентрическую атаку (с разных направлений), пытаясь опрокинуть войска 8-й армии [Ibid. S. 472]. Однако интенсивные атаки противника натолкнулись на упорное сопротивление и не получили развития, не дали ожидаемого успеха [Ibid. S. 506. В ударной армейской группе Линзингена, введенной в сражение, участвовало 7,5 германских дивизий, из них 3 дивизии, состоявшие из свежих, готовых к наступлению войск с 25 тяжелыми батареями, и 3 австро-венгерские дивизии]; продолжались они до 3 июля [Балуев П. Восьмая армия в Луцком прорыве. Мировая война 1914—1918. Луцкий прорыв. Труды и материалы к операции Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. М, 1924. C. 68—69].
В это время на участках других армий Юго-Западного фронта не смолкали бои. 11-я армия, части правого фланга которой также подвергались контратакам, отбросила австро-германские войска, местами выровняв свой фронт. 11-й армейский корпус 9-й армии 18 июня овладел важным пунктом — Черновицы и продолжал продвигаться вперед. 23 июня части 12-го армейского корпуса взяли Куты. Имели успех и другие корпуса 9-й армии, продвигавшиеся в направлении на Станислав и Коломыю (взята 41-м армейским корпусом 30 июня). Инициатива оставалась за русскими войсками. На атаки противника они отвечали энергичными контратаками. На многих участках огромного фронта велись частные наступательные бои. Наибольший успех был достигнут корпусами 9-й армии.
4 июля войска фронта переходят в общее наступление, которое вылилось в совместное одновременное наступление с Западным фронтом. Войска Западного фронта наносили удар на Барановичи, а войска Юго-Западного фронта — на Ковель.
Согласно директиве от 25 июня, армии Юго-Западного фронта наступали: 3-я армия (переданная Юго-Западному фронту) своим левым флангом — на Галузию, Маневичи, Городок; 8-я армия — на Ковель и на Владимир-Волынский (второстепенный удар); 11-я армия — на Броды (главный удар) и на Порицк (приданным ей 8-м корпусом); 7-я армия — на линию Брзежаны, Монастержиска и 9-я армия — на линию Галич, Станислав [Сборник документов мировой империалистической войны на русском фронте (1914—1917 гг.). Наступление Юго-Западного фронта в мае — июне 1916 г. C. 406].
Войска 8-й и 3-й армий, перешедшие в наступление после артиллерийской подготовки, прорвали фронт противника и, ломая его упорное сопротивление, 9 июля вышли на р. Стоход от Любешова до железной дороги Ковель — Луцк, но овладеть Стоходом на плечах отступающего противника не смогли, хотя местами некоторые части форсировали реку и зацепились за ее левый берег. Резервов за наступавшими соединениями 8-й и 3-й армий не было. Брусилов приказал приостановить атаки, сосредоточить достаточное количество войск и затем вести систематическую атаку, подготовленную сильным артиллерийским огнем.
Атаки войск 11-й и 7-й армий не имели успеха, зато 9-я армия вышла на линию Долина (на Днестре), Делатынь, Тартаров.
Между тем Западный фронт с рассветом 3 июля перешел в наступление, нанося главный удар войсками 4-й армии на барановичском направлении; на остальные армии этого фронта возлагались демонстративные действия. В первый день войска 4-й армии, атаковавшие противника после артиллерийской подготовки, овладели первой и второй линиями окопов. Однако противнику удалось пулеметным огнем остановить атакующих, а к вечеру почти полностью восстановить прежнее положение. Бои, продолжавшиеся в последующие дни, также не привели к успеху. 10 июля главнокомандующий Западным фронтом Эверт приказал отложить атаки. Характерно, что за восемь дней операции были проведены три артиллерийские подготовки (вторая — 4 июля, третья — 7 июля), три наступательных удара, причем неоднократно переносившиеся.
Общие потери войск Юго-Западного фронта были весьма значительными. По данным с 28 мая по 13 июля, они составляли убитыми 62 155 офицеров и солдат, ранеными и заболевшими 376 910 и без вести пропавшими 59 802, а всего 497 967 солдат и офицеров [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. V. С. 73].
Третье наступление войск Юго-Западного фронта
Третий этап операции Юго-Западного фронта характеризовался переносом с середины июля по указанию ставки главных усилий на Юго-Западный фронт и его новым, третьим наступлением с 28 июля. Многие авторы подразделяют операцию Юго-Западного фронта на три этапа: прорыв австро-германского фронта — 4—15 июня, развитие прорыва и бои с подходящими резервами противника — 16 июня — 8 июля и перенос ставкой главного удара с Западного на Юго-Западный фронт — 9 июля — начало сентября.
Согласно директиве ставки от 9 июля, Западный фронт получил задачу удерживать находящиеся перед ним силы противника, или держать их под угрозой энергичной атаки, или же продолжать операцию на барановичском направлении (по усмотрению главнокомандующего Западным фронтом). К северу от Полесья ставка решила вести вспомогательные действия, перенося главные усилия с Западного на Юго-Западный фронт. На этот фронт направлялись гвардия — стратегический резерв верховного главнокомандующего, два армейских и один кавалерийский корпуса с Западного фронта. В середине июля перебрасываемые войска прибыли на Юго-Западный фронт. Из них и двух корпусов 8-й армии была образована Особая армия под командованием генерала Безобразова; расположилась она между 3-й и 8-й армиями [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, Д. 57, л. 91].
Готовясь к новому наступлению, командование фронта проводило перегруппировку, ставило задачи войскам.
Директивой фронта атака Ковеля с востока и севера возлагалась на 3-ю армию, а атака с юга — на армию Безобразова. 8-й армии предписывалось овладеть Владимир-Волынским, а 11-й армии наступать на Броды и Львов. 7-я и 9-я армии выполняли прежние наступательные задачи [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. Приложение 9]. По подсчетам ставки, соотношение сил на фронте перед наступлением было: 3-я, 8-я армии и гвардия имели 247 тыс. против 114 тыс. противника, 11-я армия—163 тыс. против 131 тыс., 7-я армия — 157 тыс. против 87 тыс. и 9-я армия— 144 тыс. против 89 тыс. [Там же. C. 80]. Наступление началось 28 июля по всему фронту, 11-я армия с целью выравнивания фронта перешла в наступление в ночь на 25 июля. Ведя упорные бои, она 25 и 26 июля продвигалась вперед.
Войска 3-й, 8-й и Особой армий с переходом в наступление вели тяжелые бои с упорно оборонявшимся противником. Отбивая контратаки, они несколько продвинулись вперед, понеся при этом большие потери. Особая армия, атакуя сильно укрепленные позиции (болотистые дефиле), ценой больших потерь к вечеру третьего дня наступления продвинулась вперед на 10 км, но ее дальнейшее продвижение было остановлено. 8 и 9 августа 3-я и Особая армии возобновили наступление, но безрезультатно. 12 августа эти армии были переданы Западному фронту, имея приказ продолжать наступление на Ковель. Но Эверт оттягивал их наступление, а затем добился от ставки (4 сентября) его отмены.
Так, собственно, безрезультатно закончилась серия тяжелых боев на Стоходе [ЦГВИЛ, ф. 2003, оп. 1, д. 59, л. 121]. План концентрического наступления на Ковель с двух направлений силами 3-й и Особой армий потерпел неудачу. Стоход не был преодолен. Противник упорно сопротивлялся, но удерживал оборону с трудом. Восточный фронт, писал Людендорф, опять переживал тяжелые дни. Гинденбург (которому передали весь Восточный фронт до пункта южнее Бродов) снимал все, что мог, для усиления своих истощенных соединений.
Другие армии, перешедшие в наступление, также вели упорные бои. Тесня противника, 11-я армия 28 июля заняла Броды, 7-я армия при содействии 9-й армии — Монастержиску. 9-я армия, возобновившая наступление на Галич, Станислав, подвергалась ударам 7-й австро-венгерской армии, оборонявшей перевалы через Карпаты. 11 августа войска правого фланга 9-й армии заняли Станислав. Фронт армии простирался на 240 км.
В последующие дни августа армии фронта возобновляли атаки. Общая атака, предпринятая 31 августа [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 59, л. 72] 8, 11, 7 и 9-й армиями, не дала ожидаемых результатов. 7-й и 9-й армиям удалось несколько потеснить противника, но в начале сентября их наступательные возможности иссякли.
***
Военно-политическое значение наступления Юго-Западного фронта огромно. Наступлением Юго-Западного фронта и англо-французских войск на Сомме Антанта вырвала инициативу у противника и принудила его в конце 1916 г. перейти к стратегической обороне. Разгром австро-германских войск от Полесья до румынской границы поставил в крайне тяжелое положение Австро-Венгрию. Летом 1916 г., отмечал Гинденбург, внутренние политические отношения в Австро-Венгрии стали критическими. «Дунайская монархия не выдержит больше военных и политических неудач. Слишком велико было разочарование. Отступление после многообещающего наступления на Италию, быстрое крушение сопротивляемости возбудило в массе австро-венгерского народа большой пессимизм и недоверие. А это нашло отзвук в народном представительстве и руководящих кругах Австро-Венгрии» [Воспоминания Гинденбурга. C. 6]. Боеспособность австро-венгерских армий была решительно подорвана и до конца войны снята угроза их наступления.
Удары Юго-Западного фронта значительно ослабили противника. Его людские потери были огромны (до 1,5 млн. человек). Одними пленными (по данным с 4 июня по 18 сентября) было взято более 8924 офицеров и 408 тыс. нижних чинов, захвачено 581 орудие, 1795 пулеметов и 448 бомбометов и минометов [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 5. С. 108].
Наступление русских войск спасло Италию от поражения. Оно заставило, пишет английский военный теоретик Лиддел Гарт, германское верховное командование снять часть войск с Западного фронта, отказаться от плана произвести выпад против готовившегося наступления на Сомме и от надежды продолжать обескровливавшие французов атаки Вердена [Лиддел Гарт. Правда о войне 1914—1918 гг. C. 186—187]. 36 германских, свыше 10 австрийских и 2 турецкие дивизии отвлекло русское наступление [Мировая война 1914—1918. Луцкий прорыв. Труды и материалы. C. 16]. С французского фронта было снято 11 дивизий. В тяжелые для англичан и французов дни русский солдат вновь пришел им на помощь. Удары войск Юго-Западного фронта вырвали Румынию из нейтрального положения, заставив ее в августе присоединиться к Антанте. Летом 1916 г. немцы переживали один из труднейших периодов войны. На Восточном фронте, записал Людендорф, «это был один из наисильнейших кризисов» [Людендорф. Мои воспоминания о войне. 1914-1918 гг. Т. I. С. 182].
Однако огромный успех Юго-Западного фронта не вылился в решающий результат. Помехой тому явилось безвольное и бездарное руководство со стороны русского верховного командования и командования Западного и Северного фронтов. Если бы у нас был настоящий верховный вождь, писал генерал Брусилов, и все главнокомандующие действовали по его указаниям, то стратегическое положение врага оказалось бы столь тяжелым, что ему пришлось бы без боя отходить к своим границам, и «ход войны принял бы совершенно другой оборот, а ее конец значительно бы ускорился» [Брvсилов А. А. Мои воспоминания. С. 237]. Ставка, спланировав одновременное наступление трех фронтов, оказалась неспособной осуществить его, она не использовала успех Юго-Западного фронта и не обеспечила взаимодействие и взаимопомощь между фронтами [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 62, л. 35 (об)]. Западный и Северный фронты не перешли вовремя в наступление, не оказали помощь Юго-Западному фронту. Их бездеятельность позволила противнику подтянуть к местам прорыва резервы и 16 июня начать контрнаступление. При дружном воздействии на противника наших трех фронтов, оценивал Брусилов, была полная возможность — даже при тех недостаточных технических средствах, которыми мы обладали,— отбросить все их армии далеко к западу [Брvсилов А. А. Мои воспоминания. С. 247]. Успех прорыва неприятельских укрепленных позиций Юго-Западным фронтом выдвигал его в качестве главного фронта и незамедлительно требовал направления нужных сил и средств для глубокого развития прорыва. Однако этого не случилось. Юго-Западный фронт стал рассматриваться главным фронтом, когда время было упущено. Главнокомандующие Западным и Северным фронтами не верили в успех. Предыдущие неудачи на русском фронте и кровопролитные позиционные бои на французском фронте приводили их к отказу от наступления и всевозможным оттяжкам и проволочкам. Что касается русского верховного главнокомандования, то, как заметил Брусилов, его «у нас не было, а его начальник штаба, невзирая на весь свой ум и знания, не был волевым человеком» [Брvсилов А. А. Мои воспоминания. С. 247].
Войсками Юго-Западного фронта была проведена первая успешная фронтовая наступательная операция (в начале четырьмя армиями) в условиях позиционной войны. Она внесла много нового в военное искусство. Несколько раздельных и одновременных ударов, нанесенных на широком фронте, — новая оперативная форма маневра, позволившая взломать сильную оборону противника. Нанесение ряда дробящих фронт ударов на широком фронте отвечало современным требованиям взлома позиционной обороны, заставляло противника метаться от одного участка к другому, разбрасывая свои силы и средства. Новая форма прорыва обеспечивала скрытность подготовки операции, дезориентировала противника относительно направления главного удара, позволяла пользоваться преимуществом внезапности.
Наступление Юго-Западного фронта в условиях позиционной борьбы, несмотря на его успех, еще не знаменовало собой выхода из так называемого «позиционного тупика». Большая подготовительная работа, проведенная всеми инстанциями фронта, тщательная разработка тактического взаимодействия войск, сосредоточение сил и средств в местах главных ударов, обучение пехоты на специально оборудованной по типу неприятельской позиции, местности, создание приближенных к противнику исходных плацдармов, изучение противника всеми возможными путями обеспечили достижение крупного начального успеха. Русский военный теоретик А. А. Незнамов, изучавший наступление 7-й армии, писал, что искусно и систематически проведенные подготовительные мероприятия, когда каждому известно, зачем он идет вперед и чего именно он должен достигнуть, увенчивались успехом — прорывы неизменно удавались, труднее было развить успех и достаточно углубиться в расположение противника [Незнамов А. Два прорыва укрепленных позиций // Военно-исторический сборник. Вып. IV. С. 126, 128, 130].
Развитие успеха требовало введения достаточных резервов как на Луцком участке — на участке главного удара фронта, так и на участках главных ударов армий, а их не было. Армии занимали широкие участки фронта. 8-я армия, наносившая главный удар, наступала корпусами, расположенными в одну линию; две дивизий, находившиеся в тылу армии, были введены в дело в качестве поддержки корпусов первой линии в первые дни наступления. Отсутствие резервов приводило к остановкам, к частым перегруппировкам, к подравниванию наступавших войск. Переход от позиционной войны к маневренной требовал крупных резервов, а относительно ко всем фронтам — их взаимодействия. Операция, начатая и развивавшаяся без резервов, при недостатке боеприпасов [ЦГВИА, ф. 2003, оп. 1, д. 55, л. 391] и сравнительно небольшом числе орудий и достигшая больших успехов, свидетельствовала об умении и доблести русских войск.
Прорыв тактической обороны на направлении главного удара осуществлялся при средней плотности 3—6 батальонов (3— 5 тыс. штыков) и 15—20 орудий на 1 км фронта с расходом 10—15 тыс. снарядов. На некоторых участках прорыва было 40—50 легких и тяжелых орудий на 1 км фронта. Оперативная плотность противника составляла одну пехотную дивизию на 4—10 км, или 2 батальона и 10—12 орудий на 1 км фронта [Ветошников Л. В. Брусиловский прорыв. М., 1940. C. 149].
Темп наступления 8-й армии, продвинувшейся в глубину расположения противника за первые 11 дней боев на 70—• 75 км (центральные корпуса), был наиболее высоким — 6,5 км в сутки. В 9-й армии, углубившейся за 10 дней на 50 км в центре (на правом фланге 15—20 км), темп продвижения составил 5 км. Средний темп наступления 11-й армии к 16 июня — до 2,5 км, в 7-й армии к 15 июня — до 1,5 км в сутки.
Впервые в наступательной операции Юго-Западный фронт осуществил тесное взаимодействие артиллерии и пехоты. Была разработана и применена «артиллерийская атака», предусматривавшая использование артиллерии сопровождения: атакующая пехота сопровождалась не только огнем, но и колесами. Сочетание тактических приемов пехоты — атаки волнами, атаки перекатами (3-я и 4-я волны), обеспечивавшие дальнейшее продвижение и закрепление занятой местности, со всесторонним боевым использованием артиллерии — «артиллерийской атакой» приводило к прорыву неприятельских позиций.
Кавалерия фронта (свыше 60 тыс. сабель) не сыграла своей роли в операции. Кавалерийское командование оказалось неспособным применить конницу при развитии тактического прорыва в оперативный. Часть конников вынуждена была находиться в окопах, прикрывая растянутый фронт.
Значительную роль в операции играла авиация. Она вела разведку, корректирование артиллерийского огня и производила бомбардировку войск противника. Однако самолетов не хватало. По свидетельству Брусилова, на ковельском направлении немцы использовали громадное количество самолетов, которые летали эскадрильями в 20 и более аппаратов и совершенно не давали возможности нашим самолетам ни производить разведок, ни корректировать стрельбу тяжелой артиллерии, а о том, чтобы поднять привязные шары для наблюдений, и думать нельзя было [Брусилов А. А. Мои воспоминания. С. 241].
Много сделали для успеха операции инженерные войска. В целях максимального приближения к передовой линии окопов противника ими создавались инженерные, исходные для атаки, или штурмовые плацдармы.
Русские войска прорвали фронт противника и отбросили его на несколько десятков километров, но они не были так обеспечены в артиллерийском и вообще в военно-техническом отношении, как германские и англо-французские войска, атаки которых не приводили к взлому укрепленных позиций. Военно-техническая отсталость царской России, бездарное руководство ставки увеличивали потери русских войск. Но велик был дух и велика была доблесть русских войск, писал начальник инженеров армий Юго-Западного фронта генерал Величко.
Главнокомандующий Юго-Западным фронтом А. А. Брусилов твердо верил в русскую армию. Решение им многих новых вопросов военного искусства и их мастерское осуществление как во время подготовки наступления, так и при проведении прорыва выдвигает его в ряд крупных полководцев русской армии [Белов Г. Русский полководец А. А. Брусилов // Военно-исторический журнал. 1962. № 10. C. 55]. А. А. Брусилов, веря в победу, умел внушить эту веру всем своим подчиненным. Он тщательно и продуманно вел подготовку операции, внося много нового, добился внезапности удара применением новых форм оперативного прорыва; он впервые разработал и применил новый способ прорыва укрепленного фронта противника — одновременное широкое наступление армий «со штурмом четырех участков общим протяжением 60—80 верст» [Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. V. С. 109].
В ведении операции имели место и недостатки. Однако нельзя перекладывать вину на Брусилова за то, что операция Юго-Западного фронта не привела к решающему поражению австро-венгерских армий. Брусилов сделал все, что мог [Ростунов И. И. Генерал Брусилов. М., 1964. C. 158—159]. Воздает должное Брусилову и иностранная литература, в которой наступление Юго-Западного фронта, так же, как и в русской литературе, именуется «брусиловским прорывом» — «offensive Broysilov», «the Brusilov offensive», «Brussilowangriffe». А. Тейлор в книге «Первая мировая война. Иллюстрированная история» оценивает брусиловское наступление «единственно успешной операцией первой мировой войны, названной в честь генерала» [Tavlor A. J. The First World War. An Illustrated History. London, 1963. P. 95]. В официальной германской истории первой мировой войны говорится: «Внутренняя устойчивость армии (австро-венгерской. — А. С.) была сильно потрясена тяжелыми ударами брусиловского наступления» [Der Weltkriep 1914 bis 1918. Bd. XI. S. 25]. Но в западной литературе можно найти оценки, в той или иной мере принижающие искусство русских войск и полководческую деятельность Брусилова. Так, Лиддел Гарт, признавая успехи операции, называет ее конгломератом обманчивых целей, ошибок, ведших к успеху, и успехов, ведших к поражению [Лиддел Гарт. Правда о войне 1914—1918 гг. C. 185].
Многое сделал для успеха операции крупный военный инженер генерал Величко. Он, по признанию Брусилова, во многом ему помогал.
В операции храбро и умело действовали второочередные части. Так, 1-я ополченская дивизия, переименованная в 101-ю дивизию, при развитии прорыва становится ударной дивизией 11-й армии [Гильчевский К. Боевые действия второочередных частей в мировую войну. М.—Л., 1928. C. 120].
Строков А. А. Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне. М. : Воен. изд-во, 1974. 382-412.
Луцкий прорыв, 1916 год
- Зайончковский А. Брусиловское наступление // Мировая война 1914-1918 гг. / А. Зайончковский. Изд. 3-е. М. : Воен. изд-во, 1938. Т. 2. С. 47-59.
- Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 года / Центральный государственный военно-исторический архив. М. : Воен. изд-во, 1940. 548 с. (Сборник документов Мировой империалистической войны на русском фронте (1914-1917 гг.).
- Сергеевский Е. Н. Сороковой армейский корпус в Луцком прорыве // Вестник Первопоходника. Лос-Анжелес, 1967. № 67-68 (апр. - май). С. 39-46; № 69-70 (июнь - июль). С. 40-50.
- Строков А. А. Восточноевропейский фронт. Наступление войск Юго-Западного фронта (июнь-сентябрь 1916 г.) // Вооруженные силы и военное искусство в Первой мировой войне / А. А. Строков. М. : Воен. изд-во, 1974. С. 382-412.
- Ростунов И. И. Брусиловское наступление // Русский фронт Первой мировой войны / И. И. Ростунов. М. : Наука, 1976. С. 275-327.
- Венков А. В. Казаки в Брусиловском прорыве // Донской временник. Год 1996-й. Ростов н/Д, 1995 С. 133-137.
- Нелипович С. Г. Наступление русского юго-западного фронта летом-осенью 1916 года : война на самоистощение? // Отечественная история. 1998. № 3. С. 40-50.
- Нелипович С. Г. Брусиловский прорыв как объект мифологии // Первая мировая война: Пролог XX века / отв. ред. В. Л. Мальков. М. : Наука, 1998. С. 632-634.
Наталья ЗАЙЦЕВА