А. Павлов

На чужбине

У счастливого недруги мрут,

У несчастнаго, — друг умирает.

Некрасов

Живя здесь заграницей, часто приходится думать о своей далекой родине, превращенной теперь в застенок, за которым совершаются небывалые в мире злодейства над русским народом. Неустанно работают за этим застенком, именуемым «Советская Poccия» такиее палачи, которых не имела ни одна страна в мире на всем протяжении своей истории.

Жертвой этих палачей пал талантливый донской журналист Виктор Севский, не пожелавший в 1920 году продолжать вместе с армией отступление из Екатеринодара дальше на юг.

Мало кто сомневался в том, что он будет подвергнут заключению, а может быть и более тяжелым испытаниям. Но многие верили, что не поднимется безжалостная рука советского палача на такого высокообаятельного человека, каким был Виктор Севский.

Обладая pедкими душевными качествами, он умел расположить и, привлечь симпатии к себе при первой встрече, при первой беседе даже тех людей, которые почему-либо враждебно или преду­бежденно были настроены против него. Но нет, надежда многих, что на Виктора Севского не поднимется рука палача, к великому прискорбно, не сбылась. Палач остался верен себе: в жертву коммунистическому дьяволу приносить лучших людей — лучшие дары. «Виктор Севский убит большевиками по политическим соображениям» — жутким эхом докатилось до нас в 1921 году из России. Русскому сердцу, уставшему от безконечных терзаний, злодейством, совершенным над Виктором Севским, нанесена была новая мучительная рана.

Утрата Виктора Севского тяжела для России, а особенно она тяжела для казачества, не столь богатого такими литературно-публицистическими величинами, какой был Виктор Севский, — Вениамин Алексеевич Краснушкин, донской казак Константиновской станицы.

Широкая читающая публика не знала В. А. Краснушкина, но знала и глубоко ценила Виктора Севского, искрометно-яркими фельетонами которого она зачитывалась. Она не знала, что по происхождению В. Севский — донской казак, но знала хорошо, что по духу он истинный сын свободолюбивого Дона и глубокий русский патриот.

В. Севский не мыслил Дона без России и России без Дона, и полагал, что за казачеством остается право на свои вольности, уклад жизни и традиции, выработанные веками. Горячо любя казачество и ревностно отстаивая его исконные права, он не менее любил и Poccию и не жалея сил отдавался служению ей. Весь его большой и яркш талант, все силы души его были направлены на это святое служение.

Обладая болезненно-чуткой и правдивой душой, В. Севский всегда реагировал на все общественно-государственные и бытовые явления жизни, давая им верную оценку в своих глубоких по содержанию и часто остроумных фельетонах, художественная форма которых отличалась своеобразностью и исключительной красотой.

Большевизм, как явление антигосударственное, с первых же дней своего распространения в России, в В. Севском встретил одного из самых опасных врагов своих. Недаром в 1918 году донскими комиссарами было потрачено много средств и усилий на его розыски. К счастью, этот розыск большевиков не увенчался тогда успехом.

В. Севский был опасен большевикам тем влиянием, которое он оказывал на умы казачьих масс, временно поддавшихся действий большевицкого наркоза. Силою своего слова он будил в народе чувство гражданского долга перед родиной; воскрешал в нем любовь и стремление к своим исконным правам, указывая и освещая своим литературным светочем путь, по которому должно идти казачество, чтобы уберечь эти права. Этот путь был один — борьба с большевизмом за возрождение новой свободной России. На эту борьбу В. Севский звал всех верных сынов отечества; вдохновляя и ободряя их в тяжелой борьбе, он морально поддерживал всех колеблющихся и верил в то, что ценою бескорыстной, честной борьбы, ценою великих жертв будет создана Великая Свободная Россия.

В. А. Краснушкин верил в успех только той борьбы с большевизмом, которая велась во имя создания свободной и истинно демократической России. Все уклонения от этой высокой идеи, как вождей казачества, так и вождей добровольческой армии, Виктор Севский переживал с глубоким страданием, с глубокой болью душевной, и считал крайне вредными для дела спасения России. Темные стороны антибольшевицкой борьбы Виктор Севский быстро подмечал и первый открыто восставал против них. Вот почему Виктор Севский для многих вождей антиболыпевицкого дви жения был человеком неприемлемым, нежелательным. И, несомненно, многие подумывали о том, как бы избавиться от все улавливающего и все подмечающего острого взора В. Севскаго. Первым, кто стал на открытый путь борьбы с В. Севским, был донской атаман генерал Краснов. Он вызвал к себе В. Севскаго в атаманский дворец в Новочеркасске и стал сначала просить его отказаться от борьбы с атаманской монархической политикой. Но когда Краснов увидел непоколебимую твердость В. Севского, то потерял самообладание и стал кричать на него, угрожая то высылкой из Донской области, то лишением свободы. С редким достоинством и большим спокойствием выслушал молодой литератор разгневанного атамана и подтвердил еще раз, что политику атамана он считает пагубной для всего казачества и что против такой политики он будет продолжать вести открытую борьбу. Следствием такого категорического заявления, сделанного атаману, был приказ о высылке В. Севского. Но до высылки дело не дошло. Вскорe, следующим приказом атаман объявил, что ценя литературные заслуги В. Севскаго он дает ему помилование. Но и это «великодушие» атамана не подкупило В. Севского, он не переставал быть открытым противником Краснова. Этот эпизод из жизни Виктора Севского исключает необходимость добавлять что-либо к характеристике его глубоко честной, правдивой и кристально-чистой души.

Казачество шло по страдному пути воссоздания свободной России; это великое освободительное движение казачества В. Севский назвал «Донская Волна».

Сильный разбег «Донской Волны» и мощный всплеск ее отмечен на страницах издававшегося В. Севским журнала «Донская Волна» — этого поистинe драгоценного сборника для будущей истории свободного Русского Государства.

Велики и неоценимы заслуги донского сеятеля правды казачьей, правды русской; их поймет и вполне оценит только благодарное потомство, в памяти которого Виктор Севский будет долго жить.

На чужбине  / А. Павлов // Казачий путь : орган общеказачьего сельскохозяйственного союза. Прага, 1925. № 64 (8 авг.). С. 13-14.