Н. Н. Зайцева

Еженедельник «Донская волна» в восприятии современников и исследователей

В системе исторических источников периодическая печать занимает существенное место. Редкое историческое исследование событий, явлений, фактов нового и новейшего времени обходится без обращения к материалам периодики. Периодическая печать помогает исследователю включиться в жизненный мир определенной местности, поэтому и закономерен интерес исследователей к газетным и журнальным публикациям. Печать периода гражданской войны мало изучена. Историки цитируют в основном одни и те же издания: «Приазовский край», «Вольный Дон», «Донские известия», «Донские ведомости», «Ростовская речь», «Донская волна». Журналов и газет в это время выходило значительно больше и расширение этого списка насущная необходимость. Но даже многие цитируемые источники известны узкому кругу историков. И «Донская волна» - не исключение.

Интерес к этому еженедельнику у меня появился давно. В 3-м выпуске сборника «Книжное дело на Северном Кавказе: история и современность» (Краснодар, 2005) была напечатана моя статья «Из истории журнала «Донская волна», где был сделан краткий общий обзор. На этот раз я посмотрела на «Донскую волну» с точки зрения бытования документа, а поскольку тема эта очень широкая, я сделала попытку рассмотреть еженедельник через призму общественного сознания.

Вначале немного теории. В 1-м номере журнала «Отечественные архивы» за 2001 год была опубликована статья доктора исторических наук Владимира Петровича Козлова (руководитель Федеральной архивной службы России в 1996-2009 гг., член-корреспондент РАН) «Теоретические основы археографии с позиций современности», которая повлекла за собой дискуссию, но тем не мене была признана явлением этапным для археографии.

В ней В. П. Козлов отмечает важнейший признак бытования документальной публикации – закономерность взаимности, т. е. «…непременные взаимосвязь и взаимодействие между изданием и общественным сознанием… Документальная публикация всегда является ответом на конкретную общественную потребность, определенный запрос. Она сопрягается с общественным сознанием и может повлиять на изменение взглядов на прошлое и настоящее мира и человека и наоборот» [1. C. 28].

Далее автор выделяет три момента бытования публикации: момент актуальности в период ее создания и издания, наиболее впечатляющий эпизод бытования, далее следует момент инерции, когда документальная публикация находится во всем многообразии ее связей с прошлым, которое она освещает, со временем, в котором она coздана, с будущим, которое неотвратимо оценит ее как научное и общественное явление. Третий момент бытования - торможение, когда значимость конкретной документальной публикации угасает с потерей ее актуальности. «И в момент инерции, и в момент торможения документальной публикации присуще колебательное движение, проявляющееся в виде резкой актуализации или затухания ее информации под воздействием той или иной возмущающей силы» [1. С. 28].

И еще одно теоретическое положение, которое необходимо для моего исследования, стадии бытования документа. По В. П. Козлову, любой документ проходит четыре стадии бытования [1. C. 11]. Первая стадия - создание, вторая - существование документа в качестве регулятора процессов, когда он выполняет присущие ему функции. После утраты документом своего оперативного значения он может быть уничтожен либо оставлен для долгосрочного или вечного хранения, которое является третьей стадией бытования документа. Описание документа превращает его в публичный документ и переводит на четвертую стадию бытования в качестве исторического источника.

Конечно, схема эта условна и уязвима. Сам В. П. Козлов признает свою работу не бесспорной в терминологическом и содержательно-концептуальном плане.

Доктор исторических наук, заведующий кафедрой истории и организации архивного дела Историко-архивного института РГГУ Е. В. Старостин, признавая работу В. П. Козлова вехой в развитии отечественной археографии, высказывает ряд замечаний, в том числе и по стадиям бытования: «… едва ли целесообразно выделять «создание документа» в первый этап (в более ранних работах В.П. Козлов этого не делал), поскольку речь идет о не разделимом процессе создания и функционирования документа. Во-вторых, документ получает качество «архивного» не тогда, когда после экспертизы он сдается в архив на хранение, а с момента своего создания независимо от того, какова будет его дальнейшая судьба, т. е. будет ли он уничтожен или найдет место в историческом архиве. И, в-третьих, историческим источником документ становится не после его описания, когда над ним склонился историк, а с момента своего рождения» [2].

Историк и архивист Сигурд Оттович Шмидт также считает, что «документ» на каждой стадии способен «источать информацию». Я все это оговариваю, упреждая тем самым возможные замечания.

Эта периодизация, надеюсь, позволит проследить историю журнала как исторического документа, ничего не упустив.

1. Создание и функционирование документа

Прежде чем говорить о создании «Донской волны» необходимо показать исторический фон, сопутствующий ей.

Первая половина 1918 года. К победе большевиков в ходе октябрьского восстания казачество отнеслось негативно, поддержав формально политические позиции и действия атамана Каледина и его правительства. Реально же большая часть казачества заняли нейтральную позицию, надеясь мирно разрешить военно-политический конфликт между войсковым и советским правительством. В Новочеркасске генералами Алексеевым и Корниловым была сформирована Добровольческая армия. Часть казаков объединилась в партизанские отряды для защиты Дона от Красной Армии.

Бегло обозначу важнейшие события первой половины 1918 года.

29 января - самоубийство атамана А. М. Каледина. Причиной которого, по мнению донского историка А. В. Венкова, стал кризис его стремления – примирить казаков и неказаков на Дону [3. C. 65].

12 февраля в целях сохранения кадров для будущей казачьей армии генерал П. Х. Попов, избранный походным атаманом, увел партизан за Дон, в Сальские степи. Начался Степной поход, который завершился в конце апреля.

Добровольческая  армия в это время с боями от Ростова-на-Дону уходит на Кубань – Ледяной поход (9 февраля — 30 апреля).

Второй избранный атаман А. М. Назаров остался в Новочеркасске и был расстрелян вместе с членами Войскового Круга, занявшими столицу донского казачества революционными войсками.

23 апреля партизанами при участии подошедшего с Румынского фронта на соединение с Добровольческой Армией отряда полковника М. Г. Дроздовского был освобожден Новочеркасск.

28 апреля состоялся Круг Спасения Дона, на котором войсковым атаманом был избран генерал П. Н. Краснов, ставленник зажиточной верхушки донского казачества.

Я более подробно остановлюсь на личности Краснова, так как еженедельник «Донская волна» создавался во время его правления.

«Будучи монархистом по убеждению, он, придя к власти, очень круто взял вправо», - пишет в вышеназванной монографии А. В. Венков. Все общественные организации Краснов держал в черном теле. «Атаман одинаково разрешал собрания эсеров, кадетов и монархистов и одинаково их прикрывал, как только они выходили за рамки болтовни и пытались вмешиваться во внутренние дела войска» [3. C. 168].

Не постеснялся он выслать из области и популярного политического деятеля  Родзянко, который вздумал его поучать. Осознавая претензии участников Степного похода на руководство Войском, он оттеснил от командования генералов Попова, Сидорина, Семилетова, отправив их в отставку. Партизанские отряды были распущены. Тех, кто пытался сопротивляться, Краснов изгонял из рядов армии.

Создавая авторитарный режим, Краснов писал, что у него было четыре врага: «… наша донская и русская интеллигенция… мой самый страшный враг» [3. C. 172]. Затем шли генерал Деникин, иностранцы – немцы и большевики, которых он боялся меньше всего.

В этой политической обстановке известный журналист Виктор Севский (Вениамин Алексеевич Краснушкин), имея на руках всего 1500 рублей личных денег, начал издавать в Ростове-наДону иллюстрированный еженедельник истории, литературы и сатиры «Донская волна» с целью: «…собрать историю дней Корнилова и Каледина…» [4. C. 1]. «Миром, дружными усилиями мы поможем грядущему Гомеру написать «Войну и мир» на Дону» [5].

Очевидно, журнал создавался на эмоциональном порыве и как протест проводимой политике Краснова. Поэтому не случайно этот журнал был под запретом в период правления атамана Краснова (а оно продлилось до 2 февраля 1919 г.).

Выход первого номера журнала отметила газета «Приазовский край»: «… На всем издании лежит отпечаток особой тщательности и той любви к казачеству и его ушедшим в могилу вождям, которая так характерна для редактирующего «Донскую волну» Виктора Севского» [6]. Отметим сразу, что «Приазовский край» и в дальнейшем информировал своих читателей о содержании и выходе последующих номеров «Донской волны».

«Донская волна» выходила с 10 июня 1918 года по 24 ноября 1919-го. За это время вышел 61 номер: 28 ‑ в 1918-м и лишь 33 ‑ в 1919-м, в связи с типографскими проблемами. В городе были перебои с бумагой и даже солидный и со стажем «Приазовский край» выходил некоторое время всего на двух страницах.

В подготовке издания принимали участие члены редакции: Нина Александровна Добровольская (секретарь), помощники редактора Михаил Васильевич Черкасов и Митрофан Васильевич Нефедов, управляющий конторой «Донской волны» Владимир Самойлович Шней, корректор Вероника Александровна Халимович и ряд др.

Редакция сумела найти и привлечь к работе «…целый ряд молодых художественных сил и заставила взять перо в руки людей, до того державших только саблю…» [7].

Среди постоянных сотрудников были художники Константин Аладжалов (1900-1987), Александр Никодимович Воронецкий (1985-1929), Леонид Кудин (1901-1939), Константин Ротов (1902-1959). Авторский коллектив представляли профессиональные писатели Роман Петрович Кумов (1883-1919), Федор Дмитриевич Крюков (1870-1920), Евгений Николаевич Чириков (1964-1932), Илья Дмитриевич Сургучев (1881-1956); поэты Юрий ЗУБОВСКИЙ (1890—1919), А. д’Актиль (псевдоним Анатолия Адольфовича Френкеля), Сергей Пинус (1875–1927) и др. На страницах издания в числе авторов мы находим также имена журналистов, ученых, военных, политических деятелей, перечисление которых не входит в нашу задачу.

Немного о содержании. В соответствии с поставленными задачами ‑ воскресить прошлое и отразить настоящее – редакция собирала «не только лепестки истории возрождения России, но и лепестки быта того края, где ни на минуту не умирала борьба и не угасала вера в победу. Пели о Доне… его быте, его пейзаже и его песне» [4. C. 2].

Так, на страницах журнала нашли отражение события 1917 года, когда взял атаманскую булаву в руки Каледин, предания глубокой старины, события гражданской войны. Донской историк А. В. Венков, который считает, что многие публикации издания в переработанном виде вошли в роман М. А. Шолохова «Тихий Дон», констатирует: «… достаточно было подробного дневника или сухой статьи с деталями, и «Донская волна» делала из них художественный, эмоционально окрашенный очерк…» [8. С. 468].

Большое количество биографических материалов, как деятелей Донской и Добровольческой армии, так и деятелей большевизма делали ее цитируемой уже в то время. Цитаты из журнала переходили в брошюры, календари, другие газеты, где-то со ссылками, а зачастую – без. Иллюстративный материал также активно использовался Отделом пропаганды Добровольческой армии и Донской армией; в периодической печати, на выставках [9, 10].

Журналист Сергей Арефин в рецензии на журнал отмечал, что «… первый опыт самостоятельного донского серьезно поставленного журнала вышел удачным…» [7]. В заслугу редакции автор ставит «… бережное оттенение и воскрешение своего края…». Журналист уверен, что «некоторые из страниц журнала не забудутся и после нашего времени…» [7].

Годовщина выхода журнала не прошла незамеченной. Телеграммы-поздравления поступали в журнал. На страницах газеты «Приазовский край» было помещено несколько публикаций, в том числе и тексты телеграмм. Так, командующий Донской армией и флотом генерал-лейтенант Сидорин в своей телеграмме выражал благодарность за плодотворную и патриотическую работу на благо родного Дона [11].

На партизанском обеде в день годовщины еженедельника командир сводного партизанского корпуса генерал-майор Семилетов отметил огромное значение «Донской волны» для партизан: «Год целый «Донская волна» неумолчно славила борцов за счастье родного края  - тихого Дона и всей России и звала общество на эту борьбу. Каждую неделю звучал ободряюще и призывно ее голос, звучал честно и правдиво, несмотря на все перипетии и противодействия» [12]. А противодействия были, и что удивительно, не только с немецкой стороны, но и донской атаман П. Н. Краснов считал «нежелательным распространение журнала в казачьих школах» [4. C. 2].

В юбилейных публикациях отмечалось, что журнал любим и почитаем партизанами, студентами, всеми, кому дороги свободный Дон и новая свободная Россия. Приват-доцент Петроградского университета А. П. Сухов, отмечая заслуги журнала, сравнил «Донскую волну» с журналом В. Бурцева «Былое»: «Как и последний, «Донская волна», «собирая лепестки истории» представляет собой первоисточник, к которому будущий историк нашего времени неминуемо должен будет обратиться» [4. C. 31]. Газета «Приазовский край» также в юбилейной статье отмечает, что работа журнала представляет собой ценный вклад в историю гражданской войны на юго-востоке России [13].

Итак, мы видим, что «Донская волна» в момент ее создания и функционирования была востребована определенными кругами общества и вполне соответствовала общественным запросам.

2. Архивный документ

Следующая стадия бытования документа, по В. П. Козлову – переход на хранение. После установления советской власти для «белогвардейского» журнала наступил период забвения в силу политических причин. 12 декабря 1921 года Постановлением СНК РСФСР в библиотеках были созданы отделы специального хранения, или сокращенно - спецхран. В результате проведенных «чисток» библиотек, в спецхраны направляется большое количество литературы, в том числе книги, журналы и газеты, выходившие в годы гражданской войны и не прошедшие советской цензуры. Для историка революции и гражданской войны материал бесценный. Я думаю, что многие номера журнала были уничтожены, потому что хранить его было делом небезопасным. С. В. Корягин, автор выпусков серии «Генеалогия и семейная история Донского казачества», утверждает, что полный комплект «Донской волны» имеется только в Исторической библиотеке (г. Москва), Государственном архиве РФ (ГАРФ), Государственном архиве Ростовской области (ГАРО) [14]. Это не  совсем верно. На территории Ростовской области полный комплект журнала хранится еще в Музее истории донского казачества (г. Новочеркасск), а в Донской государственной публичной библиотеке имеется два комплекта с незначительными пропусками.

Вернемся к хранению. Долгое  время широкому пользователю периодическое издание «Донская волна» было недоступно. Известно заявление М. А. Шолохова, что он работал в одном из архивов с «Донской волной» [8. C. 428]. Знала и широко использовала журнал казачья эмиграция. Алексей Петрович Падалкин, автор многочисленных публикаций в зарубежной казачьей печати, дает следующую оценку «Донской волне»: «… Для будущего историка казачьей и русской трагедий этот журнал может быть будет первоисточником, поэты и писатели будут черпать на ее страницах вдохновение к созданию художественных памятников в честь славных подвигов, совершенных казаками и добровольцами, совершенными ими во имя спасения Родины — общей матери России. Появится новый Лев Толстой и по «Донской Волне» напишет «Войну и мир» на казачьих землях… А народное творчество из «Донской Волны » будет заимствовать мысли для своих легенд и сказаний о подвигах, муках и жертвах казачьих, понесенных ими за казачью и русскую святую правду…» [15].

3. Исторический источник

С марта 1987 года в связи с объявленной гласностью началось возвращение книг из спецхранов в открытые фонды. Вернулась к массовому пользователю и «Донская волна», вступив в стадию бытования в качестве исторического источника. В каком году это случилось, определить сложно. Но при просмотре работ по данному периоду я обратила внимание на материалы Всесоюзной научной конференции «Казачество в Октябрьской революции и гражданской войне». На 1-й конференции в 1984 году нет ни одной ссылки на «Донскую волну», а на второй (1986-й) В. П. Трут (ныне доктор исторических наук, профессор ЮФУ) в работе «Местная печать как источник изучения калединского выступления в период корниловщины» трижды ссылается на «Донскую волну». В своей работе он говорит: «Пристального внимания заслуживают воспоминания непосредственных участников и очевидцев корниловско-калединского выступления, которые печатались в журнале «Донская волна»…» [16]. И в дальнейших своих работах ученый использует материалы еженедельника: «Казачий излом» (Ростов н/Д, 1997), «Казачество России в период Октябрьской революции и на начальном этапе гражданской войны» (Ростов н/Д, 2005), «Дорогой славы и утрат : казачьи войска в период войн и революций» (М., 2007).

На еженедельник «Донская волна» ссылается в работах и доктор исторических наук, профессор ЮФУ А. В. Венков: «Печать сурового исхода: к истории событий 1919 года на Верхнем Дону» (Ростов н/Д, 1988), «Донское казачество в гражданской войне» (Ростов н/Д, 1992), «Антибольшевистское движение на Юге России на начальном этапе гражданской войны» (Ростов н/Д, 1996), «”Тихий Дон”: источниковая база и проблемы авторства» (Ростов н/Д, 2000), « Атаман Краснов и Донская армия : 1918 год» (М., 2008).

Ссылки на «Донскую волну» мы находим в трудах историков: М. П. Астапенко, А. Н. Еремеевой, Ю. К. Кириенко, Г. В. Марченко, Н. А. Решетовой [17]. В этих публикациях используется и иллюстративный материал еженедельника.

Тема гражданской войны в журнале «Донская волна» широко изучена и разработана историками. Но большая часть публикаций осталась не освоенной. Это биографии многих исторических деятелей; молодежь и женщины в гражданской войне; художественные произведения поэтов и писателей, богатый иллюстративный материал и др. Все это ждет своего исследователя.

Источники и примечания

1. Теоретические основы археографии с позиций современности / В. П. Козлов // Отечественные архивы. 2001. № 1. C. 10-32.

2. Терминологическая интервенция / Е. В. Старостин // Отечественные архивы. 2001. № 5. С. 35-37.

3. Венков А. В. Атаман Краснов и Донская армия : 1918 год. М. : Вече, 2008. 479 c..

4. Год пути // Донская волна. 1919. № 22‑24 (16 июня).

5. Донская волна / Редакция // Донская волна. 1918. № 1 (10 июня). С. 1.

6. «Донская волна» // Приазовский край. 1918. 10 июня. С. 3.

7. Арефин С. «Донская волна» // Приазовский край. 1918. 6 окт. С. 2.

8. Венков А. В. «Тихий Дон» : источниковая база и проблемы авторства. Ростов н/Д. : Терра, 2000.

9. Выставка памяти генерала Л. Г. Корнилова // Приазовский край. 1919.  14 мая. С. 2.

10. «Донская волна» // Приазовский край. 1919. 9 июня. С. 2.

11. Хроника // Приазовский край. 1919. 13 июня. С. 2.

12. Юбилей «Донской волны // Приазовский край. 1919. 12 июня. С. 2.

13. Хроника // Приазовский край. 1919. 9(22) июня. С. 2.

14. Корягин С. В. Назаровы и другие. Фотоальбом № 5. М. : РУСАКИ, 2009. С. 122.

15. Падалкин А. Виктор Севский // Родимый край. 1970. № 90. С. 13.

16. Трут В. П. Местная печать как источник изучения калединского выступления в период корниловщины // Казачество в революциях и гражданской войне : материалы второй Всесоюзной научной конференции. Черкесск, 9-11 сент. 1986 г. Черкесск, 1988. С. 75.

17. Астапенко М. Атаман Каледин : историческое повествование. Ростов н/Д : Книга, 1997; Еремеева А. Н. «Под грохот гражданских бурь…» : (художественная жизнь Юга России в 1917-1920 годах). СПб. : Нестор, 1998; Кириенко Ю. К. Революция и донское казачество (февраль – октябрь 1917 г.). Ростов н/Д, 1988; Марченко Г. В. Дорогой чести. Генерал Каледин. Военная и государственная деятельность А. М. Каледина (1889-1918 гг.). М., 1996; Решетова Н. А. Интеллигенция Дона и революция. М. : РОССПЭН, 1998.

Еженедельник «Донская волна» в восприятии современников и исследователей / Н. Н. Зайцева // Книжное дело на Северном Кавказе : методы, источники, опыт исследований. Краснодар, 2010. Вып. 6. С. 277-282.